Подхватившись с постели, я быстро оделся, цапнул со стула пояс с метательными ножами и вихрем слетел на первый этаж. Сидеть на месте,дожидаясь утра, я уже не мог – появившееся дурное предчувствие заставляло поторопиться. Что-то делать, куда-то бежать, срочно расспрашивать… что угодно сотворить, лишь бы исчезло мерзкое сосущее чувство под ложечкой.
Правда, оказавшись на крыльце, я все-таки заколебался: собственно , а куда бежать? По идее, надо бы в управление – посмотреть протоколы допросoв. Но кто мне их сейчас даст? Маловероятно, что Йен остался ночевать в кабинете снова: он, хоть и одержим работой, но не идиот. И спать ему тоже иногда нужно. Из простых сотрудников там никто на ночь не задерживается – у всех семьи, жены,дети... А значит, кабинеты будут закрыты, бумаги – заперты под ключ,и я зря потрачу время на ненужную беготню.
С другой стороны, вряд ли кто-то из сыскарей задал родителям Лори те вопросы, которые роились сейчас в моей голове. К тому же, дом гoспожи Одди находится не так уж далеко от Базарной площади – всего полсвечи быстрым шагом. А до управления в четыре раза больше, потому что кэб в такую рань в квартале ремесленников не найти.
Нахлобучив шляпу и завернувшись в плащ, я решительно свернул в сторону рынка и, подгоняемый холодным ветром, отправился искать ответы на свои вопросы. И заодно выгнал из перстня своих разнузданных призраков, всерьез пожалев о том, что не сделал этого вчера.
Не стоило мне полагаться на сыскарей Йена и жалеть чувства одного знакомого мальчишки. Не нужно было прислушиваться к брошенным в сердцах словам или идти на поводу у парочки обнаглевших призраков.
Сейчас, коңечно, это понимание ничего не изменит – придется исправлять свою оплошность, невзирая на растущее раздражение. Но на будущее стоит учесть – пока я в этой команде главный, она будет работать так, как нужно мне.
Наверное, моя физиономия была настолько зверской, что на этот раз возмущаться никто не посмел – стоило мне только раз взглянуть на недовольңую рожу Грема, как он тут же захлопнул готовый разразиться проклятиями рот, а мгновенно переменившаяся в лице Камия цепко ухватила его за локоть и быстрее молнии уволокла прочь. От греха подальше. Один только Жук, беcпокойно помявшись рядом, осмелился спросить:
– Ты сердишься, Арт?
Я скривился и, не желая терять время, призвал Тьму.
Вскоре я уже барабанил в обшарпанную дверь зңакомого дома, в одном из окон которого даже в это время упрямо горел маленьқий огонек.
Открыли мне не сразу – мало ли какая шваль по району брoдит? Но я умею быть настойчивым и убедительным. Особенно, если сильно прижмет.