И ей хотелось упиваться каждой секундой, проведенной с ним.
София спустила с плеч бретели бюстгальтера. Глаза Куина расширились. Эта реакция еще больше разожгла ее. Она овладела его вниманием, не используя мастерство, умения в танцевальном искусстве.
Сейчас он, возможно, и не помнит об этом.
Снова повернувшись, София расстегнула бюстгальтер и бросила на полированный деревянный пол. Услышав его сдавленный стон, улыбнулась, прижав руки к обнаженной груди, и села на край кровати, перекинув ногу на ногу. Куин медленно обвел ее жадным взглядом.
– Тебе хорошо? – спросила она, прикоснувшись к его коленям.
– Да, хорошо, а будет еще лучше, – поклялся он, посадив ее на колени.
София принялась гладить его твердую грудь сквозь белую накрахмаленную рубашку. Металлическая пряжка брюк прижималась к ее животу.
Обхватив ее ягодицы, Куин крепче прижал Софию к себе, чтобы член коснулся ее лона.
– Я мечтала об этом, – призналась она, обводя пальцем его подбородок. – Всю неделю мечтала. Даже когда говорила с тобой ночью по телефону.
– Когда мы обсуждали пропавшую сваху? Или твою будущую карьеру и балет? – Сжав ее запястье, он поднес палец к губам и нежно прикусил его. – И ты все это время мечтала о том, чтобы сидеть на мне вот так, обнаженной?
– Может быть, не каждую секунду. Но эта мысль действительно приходила мне в голову несколько раз. Особенно после окончания разговора.
Это были печальные одинокие минуты. София ощущала растущее влечение к нему, но не могла понять, что это – дружба, сотрудничество или обычная симпатия. Тем не менее каждую ночь, ложась в холодную постель, она думала о том, как сильно хочет видеть его.
Прикоснуться к нему. Раздеть его.
Его лицо стало серьезным.
– Я тоже тогда о тебе думал. Будто эхо становилось громче, когда мы заканчивали разговор.
Значит, они чувствовали одно и то же.
Софии захотелось поцеловать его. В этом была доля риска, потому что, открывшись ему, она рискует остаться с разбитым сердцем.
Впервые взяла инициативу на себя. Облизав его губы, стала щекотать языком его язык. Ее соски напряглись от трения о его рубашку. Волосы упали на Куина, окутав шелковой пеленой. Она могла бы целовать его часами, но он прекратил эту игру, опрокинув ее на спину и устроившись сверху.
Началась новая игра, более горячая, чем предыдущая. Обхватив ее груди ладонями, Куин сжимал их нежно, будто это драгоценность, его палец гладил ее соски, пока те не стали болеть. Тогда он стал лизать их языком. Сначала один, потом другой.
София выгнула спину, чтобы полнее насладиться этими прикосновениями. Подняв руки, расстегнула пуговицы его рубашки и вытащила ее из брюк. Куин ослабил узел галстука, и София развязала его, затем расстегнула рубашку.