– Мой брат всегда смеялся, – тихо сказал он. – Но в тот день он плакал. Я был потрясен, но все равно ничего не предпринял. Мне следовало сказать родителям, что брат подумывает расстаться с жизнью. Я не мог понять, как мой замечательный брат, которого все любили, мог на самом деле лишить себя жизни и причинить боль своим родным из-за какой-то чертовой любовной интрижки.
– Мне кажется, если твой брат надумал покончить с собой, ты бы не смог ничем ему помочь, – тихо ответила Сара. – Может, его мучили еще какие-то проблемы, о которых ты не знал. Молодые люди часто держат все в себе. Но ты ведь не знаешь наверняка, что он совершил самоубийство. Он не оставлял прощальной записки.
– Он сказал, что намерен так поступить, но я никому не рассказывал о том, что считаю настоящей причиной его смерти.
– Но смерть Димитрия на самом деле могла быть несчастным случаем. Но даже если не так, тебе не за что осуждать себя. Алекос, ты был молод и не мог отвечать за поступки своего брата. – Сара поднялась. – Думаю, нам лучше вернуться в дом. Уже поздно, а завтра у нас очередное собрание с держателями акций. Я еще раз искупаюсь, но не буду отплывать далеко от берега.
– Я с тобой. – Он вскочил и окунулся в теплую волну.
Тот факт, что Сара не осуждала его, но пыталась защитить, помог ему посмотреть на вещи более рационально. Могло ли быть ужасной случайностью то, что Димитрий погиб вскоре после признания того, что его мучила депрессия? Алекос никогда раньше не рассматривал такую возможность, потому что обвинил в случившемся себя и безоговорочно нес эту вину на протяжении многих лет.
Алекос несколько раз пересек залив туда и обратно, пытаясь избавиться от демонов из прошлого, пока окончательно не выбился из сил.
Он смотрел, как Сара направилась обратно к берегу. Ее нижнее белье было мокрым насквозь, и Алекос видел бледные округлости ее ягодиц. Когда Сара повернулась, ища его глазами, он посмотрел на ее темно-розовые соски, видневшиеся сквозь прозрачную ткань бюстгальтера и освещенные ярким светом луны.
Его тут же охватило мучительное желание, и он обрадовался, что стоял по пояс в воде и Сара ничего не видела. Но не мог же он торчать в море всю ночь. Алекос начал двигаться по направлению к Саре, и по тому, как она судорожно вздохнула, Алекос понял, что она заметила, насколько он возбужден. Ее зрачки расширились, превратившись в два темных озера, полных волшебства и обещания, и он задал ей вопрос, который не давал ему покоя с той самой ночи, которую они провели в объятиях друг друга.
– Почему ты выбрала меня быть твоим первым мужчиной?