— Быстро ли движутся они?
— Да.
— На лошадях?
— Да.
— Перешли они уже реку?
— Целое войско. Один впереди других. Я слышу уже топот копыт его коня.
Брингер ударил лошадь. Он подумал: я не буду раньше спрашивать, чем не прибудем в лесу… Но не утерпел:
— Приблизились ли они?
— Один из них приближается.
— Не оглядывайся больше!
— Я не боюсь, — прошептала Ирен.
— Я знаю это. Я люблю тебя! Не обращай внимания что я говорю с тобой таким тоном. Я люблю тебя!
— Я не боюсь, — повторила Ирен.
Они не говорили боле. Шла скачка. Минуты росли. В небе погасли звезды. Над горами, высившимися перед ними, занималась заря.
Лошадь зашаталась; она дрожала всем телом. Громадные хлопья пены висели на ее груди и боках.
Красивая чёрная шкура превратилась в серую.
Равнина кончалась.
— Спрыгивай, — крикнул жене Брингер и высвободил руки жены.
Конь пал. На его опаловых глазах играло утреннее солнце.
— Вверх, — приказал Брингер Ирен. — Не медли. Пойдем в горы.
Она, опираясь на мужа, покорно полезла, ища в расщелинах скал опоры для рук и ног.
Они лезли успешно, погоняемые страхом.
Брингер обернулся и посмотрел вниз. Вся долина пестрела всадниками. Впереди всех — раджа. Брингер мог различить выражение его лица; оно было такое, как у охотника, знающего, что добыча не уйдет.
Они не следовали им, а повернувшись к востоку, скрылись.
— Он хочет преградить нам путь!
— Что там? — спросила Ирен.
— Не гляди, лезь дальше.
— Их провожал радостный рёв снизу.
— Что там такое?
— Не спрашивай, лезь. Потерпи еще пару минут. Будь тверда.
Но Ирен упала.
С энергией безумного бросился к ней муж и схватил ее на руки. Поднял жену, вскинул ее на плечо и сжав зубы, полез вперед.
Наконец, добравшись до верхушки, упал.
В глубине пенилась река.
По другой стороне, по склону горы, были преследователи, впереди всех — раджа. Они лезли вверх.
Брингер выпрямился. Обнял жену и так стояли оба, представляя одно тело.
Солнце подымалось. Из тумана росла огромная тень.
Индийская гробница…
Брингер покачнулся. Он чувствовал, что земля уходит из-под его ног. Услыхал еще голос жены, звавшей его и… погрузился в бездну…
* * *
Часы в соседней комнате пробили одиннадцать. Окно было на половину приотворено и вторгающийся ветерок нес с собой пряный запах влажной земли и распускающейся вербы.
У постели Брингера стояла Ирен. Она положила руку на его лоб и спросила:
— Тебе приснился тяжелый сон?
Брингер посмотрел на жену остановившимся взором. Потом закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Сон?.. я видел сон?! Это был самый ужасный сон, который мне когда-либо приснился!
— Ты стонал во сне так, что я испугалась и позвала тебя, но ты не слышал меня…