Фредер ходил по лестницам и коридорам Новой Вавилонской башни и искал Эрнста Геймердинга. Судя по походке этого человека, он не мог успеть далеко уйти.
Действительно, Фредер нашел его перед огромным окном 84-го этажа башни, из которого можно было видеть колоссальный город, освещённый миллионами огней. Он смотрел на Метрополис и думал, что стоит только открыть окно и броситься вниз как через две минуты превосходно обученные члены санитарной полиции подберут его искалеченный труп, на месте которого останется только влажное пятно на асфальте.
— Да, — сказал Геймердинг, обращаясь к самому себе.
Его рука уже потянулась к задвижке, как вдруг он услышал, как его кто-то позвал.
Он оглянулся и увидел перед собой сына Джо Фредерсена.
— Что вы хотите сделать, Геймердинг? — спросил Фредер с бесконечной мягкостью в голосе.
Эрнст Геймердинг горько улыбнулся и пожал плечами.
— Ничего особенного, господин Фредер, — тихо ответил он, — что я могу сделать? Ничего.
И вдруг, прямо посмотрев Фредеру в глаза, он добавил:
— Знаете ли вы, господин Фредер, что значит быть уволенным вашим отцом Джо Фредерсеном.
Фредер молчал.
— Это значит, — продолжал Геймердинг, — быть уничтоженным… Это значит, лишиться всех перспектив…
— Отчего, Геймердинг? — спросил Фредер с выражением испуга и в голосе, и на лице.
— Оттого, что Джо Фредерсен — первый человек на свете… Оттого, что он для своих сотрудников — центр вселенной… От него нельзя уйти: тот, кто лишается его руководства, обращается в ничто… Но вы этого не можете понять, господин Фредер… Вы не знаете своего отца.
Фредер молча смотрел в окно. Но он видел перед собой не бесчисленные огни вечернего Метрополиса. а трогательное лицо просящей девушки. Он глубоко вздохнул и сказал:
— Приходите ко мне, Геймердинг.
Уволенный секретарь посмотрел на него безумными глазами и почти со стоном переспросил:
— Я?..
— Да, Геймердинг, — подтвердил Фредер, в голосе которого слышалась доброта и сострадание. — Приходите ко мне, Геймердинг.
Их глаза встретились. И в го время, как взгляд одного постепенно омрачался скорбью, во взгляде другого снова начинала расцветать надежда.
— Да, — воскликнул, наконец, Геймердинг с каким-то странным восторженным воодушевлением. — Да…
Фредер улыбнулся, как человек, которому сделали подарок.
— Где вы живете Геймердинг?
— Улица Девяносто, дом № 7, сед мой этаж.
— Идите домой и ждите меня, Геймердинг. Может быть, я сам приду к вам, может быть, я пришлю за вами. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь, кого я знаю, и кому я, может быть помешал, провел бессонную ночь.