За спиной его раздался голос.
— Следи за своей машиной 11.811.
Относилось это к нему? Да, к нему. Он носил костюм рабочего и был среди них номером 11.811.
Машина задрожала…
Он сунул план обратно в карман и положил руку на рычаг.
* * *
Олерт был бесконечно терпелив. Если надо было, он мог часами стоять на том же месте, выкуривая папиросу за папиросой, читая газету за газетой. И все же он не спускал с глаз одного предмета — ослепительно белого автомобиля сына Джо Фредерсена.
Его терпение было вознаграждено. Худощавый молодой человек, блондин в белом шелку, который носили в Доме Сыновей, быстро, почти бегом пересек огромный холл Новой Вавилонской Башни и приблизился к белому автомобилю за № 3759401.
Шофер открыл дверцы. Он увидел пред собою листок, где почерком его молодого хозяина было написано:
«Геймердинг, улица Девяносто, д. № 7, 7-ой этаж».
Затем дверцы захлопнулись, и автомобиль тронулся.
Упав на мягкие подушки автомобиля, Георг сжал голову обеими руками так, что казалось, кровь должна была брызнуть у него из глаз. Он хотел наконец проснуться… понять…
Тело его сладко ныло. С дрожью, которая расслабляла все его члены он ощущал на своей коже нежное прикосновение шелка. Его охватило сознание освобождения от мучительной тяжести жизни — и смех и слезы подступили к его глазам.
Он хотел было вытереть слезы рукавом шёлковой рубашки, как привык стирать грязным полотняным рукавом пот со лба. Но затем он сунул руку в карман от брюк — он искал платок.
Он нашел его там, но нашел, и кое-что другое.
Деньги… Много денег. Небрежно сунутые в карман банкноты.
Георг, рабочий номер 11.811, никогда в жизни не видал и маленькой доли таких денег — и подавно не держал их в руках.
Испуганным рефлекторным движением он бросил от себя деньги, так что они упали к его ногам. Он смотрел на них, точно вор, и подтянул под себя ноги, чтоб не задеть их.
Растерянный, потрясенный он выглянул сквозь широкие, блестящие окна на улицу.
И он понял, что этот город машин, этот трезвый город, город-фанатик работы — имеет и другую жизнь. Его тело вздрагивало от фейерверка электрических реклам, от надписей в десять цветов, от ослепительно белых фонтанов слишком сильных ламп, от взлетающих ракет, от холодных мигающих световых башен.
Одно слово возвращалось все снова и снова. Буквы складывались в одно и то же слово.
Иошивата.
Что означало это: Иошивата?
На одном из перекрестков в автомобиль был брошен пучок объявлений и реклам, он упал на колени к Георгу, к ногам его. Механически Георг нагнулся, поднял их.
На этих листках, из которых исходил пронизывающий, горьковатый, расслабляющий аромат, большими странными буквами начертано было тоже слово: Иошивата…