— Посмотрите, это ваши братья, ваши сестры.
Затем она выпрямилась, показала обеими руками на детей и сказала, грустно глядя на сыновей самых богатых граждан Метрополиса и на прелестных девушек, которые были их игрушками:
— Смотрите, это ваши братья, это ваши сестры.
И глаза ее, переходившие с одного на другого, встретились с глазами Фредера и остановились на нем…
В следующую же секунду высокая стеклянная дверь распахнулась и в сад бросился Сверхмуж в сопровождении толпы слуг. Он был бледен от гнева и язык отказывался служить ему.
— Простите, извините, господа! — бормотал он, напряженно кланяясь во все стороны. — Небрежность… возмутительная, совершенно непонятная катастрофическая небрежность… непоправимая небрежность.
Он быстро-быстро кланялся — совершенно бессмысленно, точно это невероятное событие испортило находящийся в нем механизм.
Через несколько секунд все выглядело, точно ничего не случилось. Музыка играла еще нежнее и мягче прежнего, как бы для того, чтобы наверстать утерянную негу минут. Как прежде, играли веселые и нарядные люди — они отдыхали, шутили — с подчеркнутой веселостью, точно хотели показать один другому: ничего не случилось! Мы ничего не видали, ничего не пережили! Ничего не случилось!
Только Фред ер не был расположен вернуться к прерванной игре.
Напрасно старалась маленькая Маделон: он все еще стоял, как зачарованный и задумчиво, и неподвижно смотрел на дверь.
— Фредер! Фредер! Разве ты не слышишь меня? Не хочешь ли ты пить, Фредер? Не хочешь ли взглянуть на меня?
Но он не отвечал. И когда она, все еще на коленях перед ним, медленно взяла его руку и потянула к себе, — он взглянул на нее таким чужим, таким пустым, таким отсутствующим взглядом, что маленькая Маделон выпустила бокал из своих рук и залилась слезами.
Фредер, казалось, не замечал этого. Он прошел мимо плачущей девушки к дверям с таким выражением, точно все еще видел там кого-то.
Сверхмуж бросился к нему. Он снова владел собою, во всяком случае он мог в связных словах извиниться за неслыханное происшествие, но когда он взглянул в лицо своего молодого господина, слова задрожали у него на губах, и он остался с открытым ртом. Фредер смотрел мимо его в пустоту.
— Кто это был? — спросил он тихо.
Сверхмуж, увы, не знал. Никто понимал, как вообще могла проникнуть девушка в Дом Сыновей, в Вечные Сады. Если б эта мысль не была абсурдной, можно было бы предположить, что среди служащих в Доме Сыновей у нее был союзник, который показал ей путь и помог ей. Надо назначить строгое расследование, и если оно ни к чему не приведет, нужно будет отказать всему персоналу.