Вернувшись домой, я обнаружила прилежно трудившуюся Л. в кабинете Поля. Она сообщила мне, что пришло электронное письмо от издательского дома, касавшееся встречи в учебном заведении в Туре, на которую я согласилась много месяцев назад и которую по причине, мною уже забытой, многократно переносила. Сотрудница лицея звонила, следовало незамедлительно назначить новую дату. Одна группа предпоследнего класса и две группы выпускного работали над многими моими романами и теперь ждут меня.
Я была не в лучшей форме, но я обещала. На первый взгляд не было причин для того, чтобы встреча прошла плохо. Я привыкла к таким мероприятиям. Мы вместе с Л. посмотрели, какие даты мы могли бы предложить.
Л. показала мне две или три другие просьбы, на которые она ответила в мое отсутствие. Она нашла, что после нескольких дней, проведенных на природе, я хорошо выгляжу. Не задала ни одного вопроса о том, как я провела время.
Вечером она поинтересовалась, будет ли для меня проблемой, если она останется еще ненадолго. Я снова повторила, чтобы она не торопилась.
Л. никогда не расспрашивала меня о Франсуа, что легко позволяла себе в отношении моих подруг. Она никогда не просила рассказать, как мы познакомились, как давно вместе. Когда я возвращалась от него или из Курсея, она только спрашивала, как у меня дела. Она избегала деталей, историй и любой формы рассказа. Франсуа был частью моей жизни, она не могла его игнорировать. Подразумевалось, что она считает его условием задачи. Она не скрывала определенного скептицизма относительно нашей связи и иногда позволяла себе замечание, свидетельствовавшее о том, насколько эта связь представляется ей противоестественной. Я не обижалась. По мнению Л., Франсуа был константой моего существования, с которой следовало меня компоновать. Скорее источник сложностей, нежели благоприятный фактор. Любить мужчину, который тратит свое время на встречи с другими писателями и восхваление их, – вот что казалось ей опасным. Человек, пересекающий Ла-Манш или Атлантику, чтобы встретиться с авторами, которые представляются ему более интересными, чем французские писатели, – а именно это, по мнению Л., и означают его нескончаемые поездки – не может помочь мне обрести уверенность в себе. Как-то вечером, когда Л. немножко выпила, она дошла до того, что сравнила меня с учительницей начальной школы, которая решила жить с инспектором учебного округа. Ее слова вызвали у меня улыбку, тогда она продолжила:
– Представь, мужик приходит домой и рассказывает ей о показательных уроках суперпреподов лучших лицеев, а ей не удается поддерживать дисциплину во втором классе, где учатся дети одиннадцати-двенадцати лет…