Тех редких людей, с которыми я общалась (дети, Франсуа, моя издательница), я убедила, что снова взялась за работу. Я «кое-что» начала. Пока я в самом начале, но продвигаюсь вперед.
Я не позвонила никому из друзей, чтобы рассказать, в каком тупике оказалась. Я боялась, что они сочтут это, и с полным основанием, капризом избалованного ребенка. У меня не было никакого оправдания, и мне казалось невозможным объяснить свою праздность.
Франсуа я тоже ничего не сказала. Я боялась, что он меня разлюбит. Я не только ничего не сказала ему, но и, когда он вернулся, устроила все таким образом, чтобы он никогда не повстречался с Л. Потому что знала, стоит ему увидеть ее, он все поймет: ложь, отговорки, это сообщество злоумышленников, которое мы отныне составляли.
Сегодня я вынуждена признать, что смогла лгать Франсуа и тем, кто меня окружал. Я погрязла во лжи, смешанной со страхом, отвращением и, разумеется, определенным наслаждением.
Иногда по утрам, чувствуя, как тревога распирает мне горло, как ком фольги, я цеплялась за фразу, сказанную однажды Л.: «Подлинному творчеству предшествует тьма».
По вечерам, когда мы обе были дома, Л. возвращалась к ритуалу. Она подходила к книжному шкафу, проводила рукой по корешкам, как бы случайно задерживаясь на некоторых из них.
Читала ли я мешок с костями, маленькую арабку, собачий вечер, собачью ночь, трусики, только любовь, отречение, невозможную книгу, я уступаю, мрачное воскресенье, судную ночь, тупых, сбитых с толку, девушек, рождение призраков, материнство, искусство голода, мерцание, никто, человека, который падает, состояние беспомощности, травмы, поэта, спроси у пыли, то, что поглотило наши сердца, состояние жилого помещения, одинокого танцора, лето, когда он чуть не умер, пощаду и истину, всю жизнь перед ее глазами, другую жизнь, три света, далеко от них, далеко от Одиль, историю любви, водопад, комнату отголосков, наши исторические жизни, девушку моего лучшего друга, прошлое, о героях и могилах, все освещено, перебои в смерти, призрака, рай, иву, смертельное Рождество, кафе «Ностальгия», поддерживать огонь, Саккван-Айленд, острова, забвение, дневник нашей любви.
* * *
Когда Франсуа вернулся, мы вдвоем на несколько дней поехали в Курсей. Я оставила Л. одну у меня в квартире. Я ничего не взяла с собой для работы (и не без основания). Я убедила Франсуа, который удивлялся, видя меня, так вольно распоряжающейся своим временем, такой далекой от работы, что я позволила себе передышку. А когда он расспрашивал меня о работе, всякий раз повторяла ему, как всегда, когда его это чересчур заботило, что говорить об этом еще слишком рано.