Луиза и Поль очень часто приезжали домой, чтобы повидать меня. Франсуа решил остаться в Париже, я отложила все писательские планы на потом.
Я вернулась в больницу Святого Людовика, чтобы сделать контрольный снимок. С меня сняли пластиковый сапог. Поначалу я не осмеливалась наступать на ногу. Но после двух-трех сеансов реабилитации стала ходить, не хромая.
В течение нескольких недель я продолжала слышать скрип или странные звуки на лестничной площадке. Я смотрела в глазок, никто не стоял под моей дверью. Я по-прежнему днем и ночью задергивала шторы, как только возвращалась домой. Мне пришло в голову, что Л. могла спрятать в моей квартире микрофоны и видеокамеры. Я щупала везде: под столами, под подушками, в осветительных приборах и во всех углах. Чтобы проверить.
Все эти ощущения можно было расценить как последствия психологической травмы или как проявление существовавших ранее параноидальных наклонностей. У меня не было определенного мнения на этот счет.
Тем не менее мало-помалу я начала возвращаться к тому, что называют «нормальной жизнью».
* * *
Разумеется, я не переставала думать об Л. Я думала о ней как о дурном сне или немного постыдном воспоминании, к которому желательно не возвращаться. По мере отдаления того периода, воспоминание об Л. окутывалось непроницаемой оболочкой. Я размышляла, следовало ли хранить его нетронутым, в темном месте, чтобы оно не испортилось, с мыслью, что, возможно, когда-нибудь я смогу описать его, или, наоборот, сделать так, чтобы оно исчезло. Сегодня я знаю ответ.
В апреле я приняла приглашение на литературный фестиваль в Шалон-сюр-Сон. Предполагалось, что я в присутствии широкой аудитории встречусь с группой читателей, которые в течение года прочли все мои книги. Я согласилась, потому что давно знакома с организатором этого фестиваля, писателем.
И потом, разумеется, мне хотелось испытать себя, доказать себе самой, что я могу поехать туда одна.
Выйдя из поезда, я отвезла вещи в гостиницу. И прилегла на полчаса. Мне всегда нравились эти выпавшие из времени, предшествовавшие мероприятию моменты, когда вот так, будто в результате телепортации, я оказывалась в незнакомой комнате, в городе, которого я не знала. Через некоторое время я пешком пошла к театру. Я перемолвилась парой слов с членами группы читателей, пока публика постепенно занимала свои места. Я окинула зал взглядом, подобно молчаливому радару, что обшаривает толпу, не задерживаясь на лицах. Когда мои глаза вернулись к центру, я поняла, что делала. Я искала Л. Или, скорее, проверяла, что в зале Л. нет. Убедившись в этом, я сделала глубокий вдох и начала беседу.