Позже я поискала в «сохраненном» соответствующий файл Word. И ничего не нашла. За это время я дважды меняла компьютер и как-то вечером, в грозу, утратила бо́льшую часть данных.
В конце дня я позвонила своей издательнице, чтобы сообщить ей новость: я снова взялась за незавершенный роман, единственную пережившую мои переезды копию которого только что нашла. Предстояло выполнить колоссальную работу, все переписать, но впервые за долгое время я испытывала желание работать. Издательница спросила, уверена ли я в себе. Действительно ли это хорошая идея – вытащить на свет божий старый текст, не рискую ли я напялить на себя одежду, которая мне не идет, или обувь, ставшую слишком тесной?
Нет, я была уверена: я держала в руках богатую чистую породу, необработанную, но драгоценную, которую я сумею довести до ума.
Помнится, я рассказала ей про текст, про то, каким он может стать теперь, после такого временного промежутка, когда я стала понимать его наивность. Издательнице было приятно меня слушать, это была хорошая новость, ей не терпелось прочесть что-нибудь.
Закончив разговор, я решила спуститься в расположенный внизу копировальный центр, чтобы сделать копию рукописи и сразу отправить ей, но тут же передумала. Лучше, если моя издательница познакомится с новой версией.
Едва я закончила разговор, телефон зазвонил. Я машинально взглянула в окно на здание напротив. (Несколько дней назад я заметила за собой странный, неизвестно когда появившийся рефлекс: каждый раз, возвращаясь домой и зажигая свет, при малейшем непривычном звуке я обращала взгляд на окно лестничной площадки дома напротив, чтобы убедиться, что никто за мной не наблюдает.)
На экране телефона высветилось имя Л. Как это часто бывало, Л. спросила, как я провела день, что делала, выходила ли из дома. Была ли я в «Монопри»? Достаточно было нескольких минут ничего не значащих фраз, чтобы Л. уловила изменение в моем настроении.
– У тебя новости? Ты за что-то взялась?
Сначала я попыталась сменить тему. Еще слишком рано об этом говорить. Я попробовала увильнуть, перевести разговор на что-то другое, Но Л. была не из тех, кого легко провести.
– Скажи, Дельфина. Что-то происходит, я по голосу чувствую.
Я была ошеломлена. В жизни я не встречала никого, кто обладал бы подобной интуицией относительно другого человека, каким-то шестым чувством. Точным. Острым. Безошибочным.
Л. была права. Произошло что-то неясное, крошечное.
Я обнаружила рукопись. Я снова предвидела возможность писать. Ко мне вернулась надежда.
Л. мягко подвела меня к рассказу о случившемся. Ей не терпелось узнать об этом побольше.