Он видел дэвов — издалека. Внутри дэвы были пустыми, и их носило колебание этого мира, как бессильный и ненужный мусор. Черного ветра, который носил их, Илья не мог понять.
Прошлое и будущее мелькало, как листва единого дерева, дрожа и меняясь.
Мелькнул непостижмо странный и далекий мир, залитый Обманом. Там грабители убивали не за кошелек: они отнимали у своих жертв почки и сердца, чтобы вставить другим. Они растили детей в колбах, не различали друзей и врагов и давали Обману править своими князьями. И да, Соловей не обманул: такие, как он, там были.
Илья учился различать. То, что ближе, было понятней.
Это было близкое будущее, которое он увидел и осознал.
Русь, которую он должен был спасти, распадется на отдельные княжества, и Обман научит людей в этих княжествах говорить на разных языках и не сопротивляться врагу, который придет скоро. И Руси не будет больше.
И еще он понял, что заблудился.
Он видит все это, он знает будущее, он может перемещаться в мире пространства, времени и мысли.
Но он не может вернуться. Человек ли он? Остался ли человеком? Или убитый им дэв был прав?
Он, Илья, сказал сыну, Соколику: «Иди дальше моей дорогой». Этой дорогой идти Соколику? Путаться и блуждать среди сбывшегося и несбывшегося, бессмысленно, ничего не меняя, никому ничего не давая?
Зачем он здесь? Кто он?
«Господи, помилуй мя, грешного…»
****
Соколик думал над словами отца, все время думал. «Ты должен идти дальше меня той же дорогой». Стать богатырем? Он уже богатырь, и будет им, но он богатырь обыкновенный, а отец — волшебный, как же можно идти дальше той же дорогой? Значит, отец имел в виду что-то другое. Но он, Соколик, — вообще обыкновенный, такой, как все, в чем он может пойти дальше Ильи Муромца? Где она — эта дорога?
****
Бесконечно далеко, так далеко, что для этого не было ни мер, ни названия, Илья увидел Соколика.
Мальчик любил его и ждал. Илья чувствовал это, и любовь к сыну чувствовал, осязаемую, сильную, и она была реальней и осязаемей разломанной им чаши. Она проложила от него к Соколику серебряный луч, в свете которого мир, где был Илья, становился прекрасным и понятным, но лишь на этой, совсем тонкой, совсем узкой нити.
Илья вглядывался в далекого Соколика и думал о нем и о тех, других, людях, которых любил и которым был нужен. И которые — все! — были нужны ему. Он увидел Добрыню и еще одна ровная белая нить легла среди шевеления мира. От Добрыни белый луч шел к Амельфе Тимофеевне, Настасье Микуличне. Серебряные нити сплетались, указывая путь. Илья рванулся душой, пошел этим путем и оказался ближе к ним. Алеша, Настасья Петровна, Мануил, Наталья.