— Берем, — лениво отмахнулся «богомол». — И Зару захвати. Побеседуем с ней об оплате и манерах.
Тааак. Дяденька, кажется, в свое время подрабатывал либо гувернанткой, либо воспитательницей в детском саду — уж очень поведение похоже. Только вот власти у него гораздо больше, чем у беспомощных работниц на благо общества.
Ну вот и во что я опять вляпалась — когда до спасения рукой подать?
* * *
Вопреки ожиданиям глубоко разочарованного организма, ни в какие застенки, где должны окатить настоящей водой и накормить разваренными макаронами, меня не бросили. «Богомол» милостиво заявил, что я могу занять гостевую комнату — просторный зал, здорово напомнивший то помещение, в котором я впервые встретила свою копию: четыре двери, огромная кровать, окно во всю стену — и все это совершенно нежилое. Пол ледяной, постель пропахла пылью и затхлостью — на ней просто очень давно никто не спал. Ни ковров, ни занавесок — даже моя берлога, куда я заползала, чтобы упасть и уснуть, и то выглядела уютней.
Гостей в этом доме явно не любили.
По дороге мне не удалось допытаться даже как зовут «гопника»; о том, что это за благородный «богомол» и на кой я ему сдалась, и заикаться не приходится — он вроде бы и сам отлично понял, что никакая я не Эртрисс. Разве что лорд решил использовать меня как обманку — но зачем? Ежу понятно, что я не Эртрисс — уже сама манера держаться выдает!
Ну и черт с ним. Понадобится — сам объяснит, а пока что я намерена воспользоваться шансом нормально выспаться; во Дворец все равно на ночь глядя особо не заломишься, короли тоже имеют дурацкую привычку тратить ни на что семь-восемь часов в день. Приняв сие героическое решение, я плюхнулась на кровать, подняв небольшое облачко пыли, и постаралась загнать поглубже все мысли о ванне. Избалованный организм никак не поддавался на увещевания, что в Средние века люди могли спокойно обходиться без мытья по нескольку месяцев, а ему надо потерпеть всего лишь один денек: тело упорно чесалось, одежда пропахла потом и уличной грязью, напоминая, что эти самые люди дохли как мухи от букета разнообразнейших болячек.
Как же хочется домой…
Разбудили меня, по всей видимости, еще до рассвета. Незнакомая миниатюрная девочка еле как втащила в зал внушительных размеров коробку, донесла до центра помещения — и все-таки уронила, мгновенно покраснев и рассыпавшись в извинениях перед заспанной мной. Не совсем соображая, что, собственно, случилось, я на автопилоте отозвалась, что прощу все и вся, если меня отпустят домой и накормят, и только потом догадалась задаться вопросом — а что же это такое сюда притащили?