— Прежде всего, — начал я — я должен поблагодарить саму спасенную, если бы не мужество самой Мэри, мы утонули бы оба. Не умея плавать и впервые оказавшись на глубокой воде, она сумела не поддаться панике, быстро выполняла мои команды, и именно поэтому, мы сумели добраться до безопасного места; что касается меня лично, то я убежден: Любой честный американец, умеющий плавать, оказавшись на моем месте, сделал бы то же самое!
Закончив выступление, я взглянул на Машу, она приятно порозовела лицом, видимо вспоминала, как я выдирал ее из машины за волосы. Перед нами скопились фотографы и я тихонько сказал Маше:
— Если хочешь попасть на первую полосу, поцелуй меня в щеку.
Маша оказалась очень умной девочкой, она не торопясь обняла меня за шею, поднялась на цыпочки и смачно чмокнула меня в щеку. Очевидно распорядился кто-то из администрации, и к Маше, наконец, допустили ее мать. Фотографы застыли в ожидании.
Мама оказалась вполне стройной женщиной с приятными формами, торопливо подойдя к дочери, она не смогла сдержать слез, поцеловала дочь несколько раз и тут же вытерла лицо Маши платком, потом переключилась на меня, но платком почему-то вытирать не стала, моментально появился пронырливый тип и сунул мне платок в руку. Воспользовавшись тем, что внимание репортеров снова переключилось на мать с дочерью, я тщательно вытерся от помады, забирая платок тип сказал:
— Молодец, хорошо выступил.
Суматоха постепенно затихала, представитель первым покинул сборище на огромном черном "Кадиллаке", вслед за ним начал разъезжаться народ помельче. В конце-концов остались только свои.
Ко мне подошла мать Маши, она потрепала мои волосы и сказала:
— Ты просто не представляешь, что ты для нас сделал! Я бы без Машки и дня бы не прожила…
— Мама, — тут же влезла Маша — ты ему всю мою прическу испортила, дай твою расческу, это теперь мой парень!
Сказала она об этом, как о деле давно решенном. Мама Маши с интересом посмотрела на меня, но, очевидно, зная свою дочь уточнила:
— А он, знает об этом?
— Конечно, — возмутилась Маша — целый день ему об этом твержу!
Маша опять меня увлеченно расчесывала под взглядом женщины, я развел руки в стороны.
— Я уже смирился, — сказал я — Маша, может представишь нас?
К чести Маши, она сильно смутилась — не представить своего парня родной матери!
— Мама, — сказала Маша, красная как помидор — представляю тебе Майкла Гордона, он мне спас жизнь, ну и теперь, я буду о нем заботиться; Майки, представляю тебе мою маму Нину Кендел, ну… у нее, имя отца есть, Александра, но тебе это наверное непонятно…