— Идей много, — строго предупреждала Варвара. — Только, пожалуйста, не старайся запоминать непереводимой игры слов. Даже во имя жизненной правды.
Впрочем, она беспокоилась напрасно. При девушках никогда и никто не позволял себе ни одного дурного слова. Даже когда доска упала на плотника, он только прорычал:
— Ах, чтоб тебя!..
Так что гуляний их ничто не омрачало. И бродили они до изнеможения.
— Барышня, за нами ктой-то следит, — зловещим шепотом сообщила как-то Феничка.
— Кто следит?
— Да вон, тощий такой. В гимназической фуражке.
Наденька оглянулась. Действительно, позади стоял совсем еще юный господин в далеко не новой гимназической фуражке, из-под которой во все стороны лезли упрямые завитки белокурых волос. Заметив, что на него смотрят, юноша тотчас же отвел глаза.
— Весь день бродит след в след, — пояснила Феничка. — Может, бомбист какой?
— Почему же непременно бомбист?
— Не знаю.
— Проверим. Иди не оглядываясь.
— Куда идти?
— За мной.
Наденька быстро пошла от Триумфальной к дому генерал-губернатора. Однако на подходе к Скобелевской площади народу оказалось столько, что шаг пришлось существенно укоротить. Может быть, поэтому Надя не выдержала и снова оглянулась.
Белокурый юноша упорно шел сзади.
— Прилип как банный лист, — недовольно шептала Феничка. — Может, городового позвать?
— А в чем он провинился? В том, что на тебя смотрит?
— Он на вас смотрит, барышня.
— Ну и что? И пусть себе смотрит. Вот сейчас подойду к нему и спрошу…
Наденька остановилась, повернулась лицом к преследователю и решительно уставилась ему в глаза. Юноша засмущался, опустил голову, но не ушел, и толпа толкала их почти одновременно.
«Сейчас я ему все выложу! — сердито подумала Надя. — Наглость какая!..»
Она и впрямь шагнула к нему, но гимназист вдруг странно изогнулся, словно пытаясь то ли от кого-то отбиться, то ли кого-то схватить. Возникла некая дополнительная толчея, шум, почти тотчас же раздался свисток, и к этому месту устремился рослый городовой, доселе почему-то невидимый.
— Р-разойдись! Что за крик?.. Прошу предъявить пачпорт.
— У меня нет паспорта, — растерянно сказал гимназист, поскольку последние слова городового относились к нему.
— Тогда пожалуйте в участок!
— Но ко мне залезли в карман…
— Пожалуйте в участок!..
— На каком основании? — строго спросила Наденька, к тому времени уже пробившаяся к ним. — К этому господину действительно залезли в карман.
— А вы кто такая будете, мамзель?
— Я — племянница Романа Трифоновича Хомякова. А этот господин приехал к нему из… из Костромы.
— Верно! — закричали с лесов артельщики. — Ты вон лучше карманника лови, селедка!..