Олег заглянул в него.
— Борис Федорович! — крикнул он. — Внутри цоколя большая полость. И какая-то лестница. Идите сюда.
Олег был прав. Свет, проникающий в узкий проход, падал на цилиндрическую колонну. Ее, словно лиана ствол дерева, обвивала узкая лестница с перилами. Лестница начиналась где-то в глубине двухметрового кольцевого зазора и, изгибаясь справа налево, уходила вверх. Через зазор был переброшен мостик.
— Давайте поднимемся, — предложил Олег.
— А вездеход? — спросил Борис Федорович.
— Ничего с ним не случится. Город необитаем. А обезьяны вездеход не поломают. Пошли.
Олег был в приподнятом настроении и первым, не слушая возражений Озерова, шагнул на мостик.
Борис Федорович выглянул из статуи и, не заметив кругом ничего подозрительного, стал неохотно подниматься по лестнице. Доводы Олега не убедили его. Ему казалось неблагоразумным, оставив без присмотра вездеход, лезть по этой шаткой спиральной лестнице на сорокаметровую высоту. Но допустить, чтобы Олег пошел один, он тоже не мог.
— Олег Николаевич, у вас в роду звонарей не было? — спросил он своего спутника, останавливаясь после нескольких ступенек, чтобы отдышаться.
— Звонарей не было, но отец в молодости был членом добровольной пожарной команды, — шутливо отпарировал Олег.
— Ну, тогда все ясно. А то я иду и голову себе ломаю: чего это вас на верхотуру потянуло. Зов предков…
Перебрасываясь шутливыми замечаниями и подтрунивая друг над другом, они достигли округлой полости в голове статуи. Здесь винтовая лестница окончилась. До затылка статуи пришлось подниматься по ступенькам, прикрепленным к стенкам полости.
На темени статуи, среди «прядей волос», оказалась небольшая площадка.
Окрестности города, разрушенный мост, река были видны отсюда, как на ладони.
Густые тропические заросли тянулись до самого горизонта. Только далеко на юге, километров за сорок-пятьдесят, виднелось нечто светлое, лишенное растительности и похожее на поверхность большого водоема — озера или морского залива.
С запада и востока лес ограничивали горы. Некоторые вершины их напоминали своей формой конуса вулканов. Над одной вершиной клубился пар. Толстый, сизый жгут его поднимался к тучам.
На севере темнело угрюмое, скалистое плато.
Астронавты стали делать схематическую зарисовку местности, пользуясь которой можно было бы ориентироваться на равнине, примыкающей к берегам реки.
В разгар работы внизу раздались глухие хриплые звуки. Потом что-то резко щелкнуло. Как будто опустилась тяжелая крышка большого сундука и язычок замка вошел в гнездо.
— Обезьянки озорничают, — усмехнулся Олег.