Черт, это стало настоящим проклятием. Девушка знала, что ее тело вошло в период овуляции, так как температура уже поднялась выше 38 градусов, что было естественно для самок оборотней. Пот струйками постоянно стекал по телу, весь дом, казалось, наполнился феромонами. Течка (Эмили, будучи доктором, больше любила называть этот период эструсом) накрыла всю женскую половину стаи с головой, хотя в преддверье полнолуния этого и следовало ожидать. Время, когда соединяются пары, когда молодняк проходит период полового созревания, а зрелые оборотни утоляют свою тягу к пребыванию на природе. Время, когда темный лес прячет под своим покровом всю дикость их животного мира. И единственным во всем этом, чего не учла Эмилия, было то, что ее же вакцина перестанет на нее действовать и позволит в полной мере ощутить на себе этот опасный период.
И Ян знал об этом. Прекрасно знал. Не зря же разгуливал по дому без футболки, сверкая своим совершенным мускулистым телом с твердыми кубиками и рельефными мышцами и то и дело пытаясь мимолетно коснуться ее. А она впивалась ногтями в ладони, закусывала, стараясь восстановить дыхание, губу, чтобы не наброситься на него и не умолять покрыть ее и немедленно. Сжимала со всей силы ноги, мечтая подавить желание сию же минуту раздвинуть их перед ним, и при этом втягивала в себя соблазнительный запах мужчины, что изменился под действием возбудившихся желез, призывая ее быть готовой к его вторжению.
Ей хотелось потереться о его тело, ощутить под руками его твердость, чувствовать ускоренное биение сердца, которое так отличалось от человеческого. Девушка желала утонуть в нем, в его объятиях, скрываясь от всего мира, стать частью единого целого. Это было невыносимо. Словно тебе вели препарат неудовлетворенности и дикого необузданного желания секса. Вот только она знала, что одним сексом все не закончится. А с последствиями придется столкнуться утром, на свежую голову. И, понимая все это, никак не могла отыскать способ избежать уготованной ей участи. Каждый день она ломала голову, ища способ прекратить это мучение, и каждый день ощущала приближающееся полнолуние.
Это был последний день. Луна стала почти полной и уже виднелась на небосводе, встречаясь с закатным солнцем и рождая невероятное ощущение прекрасного. Ее время неотвратимо заканчивалось, а девушка так и не нашла выхода из сложившейся ситуации. Паника вырывалась наружу, лишая остатков логического мышления, и в ее голову приходили безумные мысли.
Беты не было весь день, и она знала, что мужчина уже не вернется назад в коттедж. Как и положено ему по рангу, он должен появиться на месте сбора стаи раньше альфы, который выведет «луну» для посвящения в первое для нее полнолуние. Но слова, которые Ян сказал ей утром перед уходом, врезались в ее память. Грубые, жестокие, чувствительные слова, что заставили низ ее живота гореть в агонии страсти и неудовлетворенности.