Интересно, как это у него получается? Такахаси ведёт шхуну к самому крупному крабовому полю. Он держится у кромки советских вод. Шторм медленно утихает. Меньше кренится «Юсе-мару», глуше скрипят снасти. Вот и пункт, где нужно пересечь невидимую запретную линию. Такахаси знобит, и он ничего не может с собой поделать.
— Включить локатор! — с трудом подаёт он команду.
Ицуп, его матрос, протискивается в рубку и замирает у светящегося экрана.
— Ну что? — торопит его Такахаси. Словно издалека доносится голос Ицупа:
— Справа по борту в двух милях шхуна.
— Может быть, русский «охотник»? — вздрагивает Такахаси.
— Нет, сэндо, в русских водах японская шхуна.
На малом ходу «Юсе-мару» подходит к крабовому полю. Проясняется горизонт, и отчётливо вырисовывается корпус шхуны, белой как снег.
Судзуки!
Такахаси прибавляет скорость и идёт прямо к белой шхуне. Такахаси готов уже выскочить на палубу и помахать приятелю рукой, но что-то настораживает его. Почему так засуетились на шхуне? Неужели не узнают? Судзуки хорошо знакома «Юсе-мару» и её хозяин. Не раз встречались в Немуро.
Бывало, в номии он подсаживался к Такахаси, и за стаканом саке велась оживлённая беседа. «Счастливчик», как звали рыбаки Судзуки, мог развеселить любого неудачника, часами рассказывая о забавных морских приключениях и никогда не пропуская случая похвастать тем, как ловко проводит он русских…
«Нет, неспроста вся эта суета», — думает Такахаси, глядя на шхуну.
Тем временем матросы с «Такетоми-мару» что-то поспешно уносили с палубы. Вдруг мелькнула и исчезла в трюме вешка с красно-белым флажком.
И тут Такахаси понял:
«Так вот почему ты привозишь столько крабов, подлый и лицемерный Счастливчик! Завтра же об этом узнают все».
«Юсе-мару» вплотную подошла к борту белой красавицы. Тотчас на палубе появился улыбающийся Судзуки.
— О, Такахаси! Охайо!
Такахаси машинально бормочет в ответ «конни-цива», а глаза его шарят по палубе. Но теперь там. кроме мелкой рыбёшки да обрывков сетей, ничего нет. Взгляд Такахаси останавливается на Судзуки.
С минуту друг на друга напряжённо глядят две пары карих глаз: одни весело и хитро, другие с ненавистью.
— Ты брал рыбу из моих сетей! Ты рвал мои сети!
Такахаси подскочил к самому борту, но Судзуки ловко увернулся.
— Инумэ[2], — прорычал Такахаси.
Матросы выскочили на палубу, но Судзуки жестом приказал им убраться. Повернувшись к Такахаси и изобразив на лице крайнее недоумение, он залепетал:
— Что? Я?
Но чей-то голос с кормы перебил его:
— Русский «охотник»!
Судзуки мгновенно исчез в рубке, на ходу выкрикивая слова команды. Забегали матросы, затараторил двигатель на «Такетоми-мару».