Даня(перебивает). Что?
Серёга. Не понял? Что «что»?
Даня. Что сделал? Можете рассказать? Мне интересно, то есть мне важно. Что отец такого сделал?
Серёга. Много всякого. Сейчас скажу…
Олег. Не надо ничего, ради бога!
Серёга. А чего это? И расскажу. Подожди. Я понял, что надо. Чтоб важно было? Сейчас. Много было. Сейчас. Вот! Двадцать, нет, двадцать шесть лет назад была история. У меня был пёс. Хороший пёс был, умный. Я его подобрал, он всегда со мной. Верный был. Умный, в глаза смотрел и всё понимал. Потом его сосед, сука, на машине сбил. Давал задний ход и не увидел. Пёс и сдох через день. Я сутки с ним рядом лежал, а он сдох.
Даня. И?
Серёга. И ничего. Сдох, и всё.
Даня. А при чем тут папа?
Миша. С языка снял. Только хотел спросить?
Серёга. А я не сказал? Он тогда этого гада, который сбил, он его увёз из города. И правильно сделал, потому что я б его убил. Вот так вот. Кто бы ещё так смог? За тебя, Олега.
Все чокаются. Серёга выпивает залпом. Даня выпивает тоже.
Даня. Пойду мальчиков проверю и вернусь.
Даня выходит.
Серёга. Хороший у тебя сын, Олега. Давайте за детей выпьем.
Олег. Пили уж.
Серёга. Это без меня. Я не пил. Ну? За детей?
Выпивают. Миша садится на диван. Включается телевизор. Все вздрагивают. Миша достаёт из-под себя пульт.
Телевизор. Мы с вами стоим на пороге дома, где родился величайший композитор всех времён и народов. Вольфганг Амадей Моцарт.
Серёга(телевизору). Вот овца! В Зальцбург первый раз пустили! Травит басни для туристов. Был я в доме, где родился Моцарт. Все знают, что этот (показывает на экран) – для лохов, а настоящий – другой.
Олег. Да, дом не тот.
Миша. Согласен.
Телевизор. Удивительно, но именно в эту дверь когда-то внесли только рождённого маленького малыша, который и не знал, что ему суждено будет изменить мир музыки.
Серёга. О тупая… Миха, помнишь дом, где родился Моцарт? Ну, мы же вместе ездили!
Миша. Не, не вместе.
Олег. Да, мы тогда в Гонконг поехали. Как раз без тебя.
Миша. Но я всё равно там был. Дом точно другой!
Серёга. А я что говорю. Я ж помню! Там ещё рядом ресторан был, помнишь, еду по таким дико неудобным узким этим… раскладывали. И такие длинные к ним вилки давали. И ножи тоже длинные, тонкие.
Миша. Не, ты всё путаешь. Ты сейчас говоришь про ресторан, где этот родился… как его… вот черт, ну, наш! А! Бродский.
Олег. Дурак! Не родился, а жил! Это вообще в Венеции.
Серёга. Точно! (Обрадованно.) Венеция, точно! Он умер там! Ха! Вспомнил!
Олег. Может, и умер. Жил точно. А там, где Моцарт, так там рядом кафе «Захер».
Миша. Какой «Захер»? Я помню всё! Не надо меня путать! Моцарт не там родился! Какой ещё «Захер»!