Мы подошли с дедушкой к почтовому ящику, он поднял меня. Я голой рукой коснулся холодного почтового ящика, открыл его клапан, как веко прищуренного глаза, сунул в щель письмо, подержал его некоторое время и толкнул во тьму. Я даже слышал, как письмо упало на дно почтового ящика.
Но в этой щели была такая тьма! В почтовом ящике была такая тьма! Я такой тьмы не видел прежде никогда: ни в шкафу, ни в подъезде, ни под кроватью. Там, в щели почтового ящика, была абсолютная, могучая, бездонная тьма.
И я тогда не согласился… Я и теперь не согласен! Я не согласен с тем, что почтовый ящик просто висит на стене. Мне тогда привиделись таинственные коммуникации, которыми почтовый ящик соединён с глобальной почтовой системой. Мне почудились трубы, которые подведены сквозь стену к почтовому ящику, и я почти увидел, как моё письмо уже летит по этим мощным почтовым трубам, проложенным под землёй между городами… Оно летит… И благодаря цифрам индекса и написанному адресу оно безошибочно долетит до того города, до того дома, до того подъезда и именно до того почтового ящика, из которого его вынут мои мама и папа.
С тех пор я стал ждать писем и сам стал писать письма в разные города. Я получал удовольствие от покупки конвертов с картинками и красивыми марками… Первые письма я написал в первые свои школьные каникулы после первого класса. Меня на всё лето отправили к бабушке на Азовское море. И я писал одноклассникам. Азовское море, если честно, особенно в том месте, где жила бабушка, – ещё то море. Но если ты из Сибири, то нормально!
Я писал своим школьным приятелям, которых никуда из Сибири не отправляли о том, как мне хорошо. Они мне не писали ничего.
Но писем-то я начал ждать. Я многие годы ждал писем. Каждый раз, проходя мимо почтового ящика, я заглядывал в его дырочку в надежде увидеть не скучные газеты, а радостный уголок письма.
И даже когда в подъезде было темно, я на ощупь безошибочно находил наш почтовый ящик, засовывал пальчик в дырочку и точно мог определить, газета там, журнал или письмо.
Я так делал много лет, пока палец не начал застревать в дырочке.
Какое-то время я переписывался с англичанином. Мне тогда было немногим за двадцать. Я познакомился с англичанином своего возраста. Познакомился с ним в Москве. Приехал в столицу из Сибири, и, конечно же, ноги вскоре принесли меня на Красную площадь. Там я впервые в жизни увидел группу молодых людей, которые говорили между собой по-английски. Они были совсем другие. На них была другая одежда, у них были другие движения… Один откололся от группы, чтобы что-то сфотографировать, и я решил с ним познакомиться.