– Да… Слышал, он не больно-то интересуется девочками?
– Так и есть. Дочь моей кузины училась с ним в одном классе, так вот она говорила – он всегда был со странностями. Неженка, маменькин сынок. Больше напоминал девчонку. И как только смог, сразу свалил отсюда, уехал в большой город. Кажется, в Сан-Франциско, но на все сто не уверен.
(«На все сто не уверен» – это прием защиты, призванный оградить автора утверждения от обвинений в распространении ложных слухов. Стоило произнести это заветное заклинание, как все остальные получали право развивать и повторять только что сказанное. А если выяснялось, что информация ложная, источник сплетни получал индульгенцию – ведь он не ручался за стопроцентную ее надежность.)
– А сколько ему сейчас?
Снова тишина – производились подсчеты.
– Ну, где-то тридцать один – тридцать два.
– И с чего это он вдруг вернулся?
– Ну, точно не скажу, но вроде бы он очень болен. Буквально при смерти, а в большом городе никто о нем не заботился.
– Так он возвращается домой умирать?
– Получается, что так.
– Исаак в гробу перевернется.
– Говорят, семья много лет посылала ему деньги, лишь бы не показывался в Клэнтоне.
– Небось все деньги Исаака пошли на это.
И тут все принялись рассуждать о деньгах Исаака, его недвижимости, счетах, расходах и доходах, о женах и детях, дальних и близких родственниках, о таинственных обстоятельствах его смерти. В итоге дружно пришли к выводу, что Исаак умер вовремя, потому как оставленная им семья являла собой толпу полных придурков.
– А чем болеет парень?
Тут выступил Раско, один из самых закоренелых сплетников в городе, склонный к преувеличениям:
– Говорят, это какая-то постыдная болезнь. И она не лечится.
Сорокалетний Бикерс, самый молодой из клиентов парикмахерской тем утром, заметил:
– Речь, как я понял, идет о СПИДе, верно?
– Да, так утверждают.
– Получается, он заразился СПИДом и возвращается в Клэнтон?
– Ну, так говорят.
– Быть этого не может!
Слух подтвердился несколько минут спустя, в кафе в восточной части площади, где на протяжении вот уже многих лет завтрак подавала разбитная официантка по имени Делл. Ранние посетители, собравшиеся там, представляли по большей части сменившихся с ночного дежурства полицейских и фабричных рабочих; среди них затесалась пара «белых воротничков». И вот один из посетителей спросил:
– Послушай, Делл, а ты слыхала, что младший Кин возвращается домой?
Делл, часто сама распространявшая слухи просто от скуки, но верившая в надежные источники, ответила:
– Да он уже здесь.
– И у него СПИД. Так, что ли?
– Чем-то он болен, это точно. Весь такой бледный, худющий, выглядит словно ходячая смерть.