Эмпории хотелось знать о Нью-Йорке все – она много читала об этом городе, смотрела передачи по телевизору. Адриан, как мог, описал Нью-Йорк, рассказал о своей жизни там, о колледже, первой работе, о людных улицах и бесконечных витринах магазинов и лавочек, об этнических группах, населяющих мегаполис, о бурной ночной жизни. И тут возле дома остановилась пожилая женщина и окликнула:
– Привет, Эмпория!
– Доброе утро, Дорис. Заходи, посидим вместе.
Дорис не колебалась. Эмпория познакомила ее с Адрианом, они обошлись без рукопожатий. Дорис оказалась женой Германа Гранта и самой близкой подругой Эмпории; жили они напротив, через улицу. Если женщина и нервничала, общаясь с Адрианом, то виду не подавала. Через несколько минут соседки принялись обсуждать нового священника: этот человек им, похоже, не слишком нравился, – а потом перешли к сплетням, ходившим среди прихожан. И на какое-то время напрочь забыли об Адриане, а тот слушал их с интересом и легкой улыбкой. Покончив с церковью, они принялись перемывать косточки знакомым и членам их семей. У Эмпории детей не было, зато у Дорис хватало на двоих: целых восемь, почти все переехали на Север, – тридцать внуков и еще несколько правнуков, правда, еще совсем маленьких.
Адриан слушал примерно час, затем вмешался, воспользовавшись короткой паузой:
– Вот что, Эмпория, мне надо сходить в библиотеку, поискать кое-какие книги. Наверное, это далеко, пешком не дойти.
Эмпория и Дорис как-то странно посмотрели на него, но промолчали. С первого взгляда было ясно: Адриан слишком слаб, ему и до конца улицы не дойти. Тем более в такую жару. Да бедняга просто свалится, не сделав и нескольких шагов от розового домика.
В Клэнтоне была всего одна библиотека, неподалеку от центральной площади; о том, чтобы создать филиал в Лоутауне, и речи не могло быть.
– А как вы сами до города добираетесь? – спросил Адриан. Машины у Эмпории не было.
– Вызываем «Черно-белое».
– Кого?..
– «Черно-белое» такси, – ответила Дорис. – Только на нем и ездим.
– А ты не знал про «Черно-белое»? – спросила Эмпория.
– Да меня не было четырнадцать лет.
– Ах да, верно. Это долгая история. – И Эмпория уселась поудобнее, готовясь начать рассказ.
– Да уж, – заметила Дорис.
– Есть тут у нас два брата. По фамилии Гершель. Один черный, другой белый, примерно одного возраста – ну, где-то лет под сорок. Да, Дорис?
– Да, примерно под сорок.
– Отец у них один, а вот матери разные. Одна здешняя, другая откуда-то еще. Отец давным-давно смылся, и братья знали правду, но никак не могли с ней примириться. Ну а потом подружились и признали то, что было уже известно всему городу. Да они даже похожи, верно, Дорис?