– Это означает, что Верховный суд согласится выслушать дело. А это, в свою очередь, означает отсрочку. Автоматически. Так что впереди, наверное, нас ждет новый процесс в округе Форд, хотя до сих пор я не уверен, что хочу, чтобы слушания проходили там.
На Реймонде была белая тюремная одежда, на ногах без носков резиновые шлепанцы. И еще было видно, что он поправился. Щеки округлые, даже пухлые. Завязки шнурка, на котором держались штаны, явно укоротились. Мать и братья не виделись с ним почти шесть недель, и прибавка в весе была заметна. И, как обычно, он болтал о том, чего они не понимали, во что абсолютно не верили; во всяком случае, Леон и Бутч. Господь наделил Реймонда живым воображением, быстрой и складной речью и полной неспособностью говорить правду.
Вот и сейчас он, несомненно, врал.
– На меня сейчас пашут две дюжины адвокатов, – сказал он. – Властям за ними не угнаться.
– А когда ожидается решение суда? – спросила Инесс.
– Да в любую минуту может поступить. У меня несколько федеральных судей в Джексоне, в Новом Орлеане и в Вашингтоне тоже. Только и дожидаются, чтобы пнуть под зад это гребаное государство.
На протяжении одиннадцати лет он получал пинки под зад от государства, так что верилось с трудом, что в этот последний час удастся изменить ход событий. Леон с Бутчем дружно кивали, делая вид, будто покупаются на это, верят, что неизбежное не свершится. Они давно знали, что их младший братишка разнес башку Коя выстрелом из украденного ружья. А несколько лет назад уже приговоренный к смертной казни Реймонд сознался Бутчу, что был под воздействием наркотиков и не помнит, как убивал.
– Плюс к тому у нас имеются очень сильные адвокаты в Джексоне – они давят на губернатора, на тот случай если вдруг Верховный суд опять облажается, – добавил Реймонд.
И все снова дружно закивали, и никто не упомянул о словах начальника тюрьмы.
– Мам, ты получила мое последнее письмо? То, о новом адвокате?
– Конечно, получила. Перечитывала по дороге сюда, – ответила Инесс.
– Хотелось бы нанять его, как только получим решение о пересмотре дела. Он из Мобайла, очень крутой парень, вы уж поверьте. Можно поговорить с ним позже, еще раз все обсудить.
– Конечно, сынок.
– Спасибо. Послушай, мамочка, знаю, это непросто, но ты должна верить в меня и моих адвокатов. Вот уже год я сам занимаюсь собственной защитой, руковожу адвокатами, взявшимися за это дело, чтобы все было путем, чтобы все сработало. Все будет хорошо, мама, поверь!
– Верю, верю!
Реймонд вскочил, вскинул руки над головой, потянулся. Глаза его были закрыты.