Он пропустил встречу, назначенную на 14.30, и это его ничуть не волновало. Пропустил и еще одну – на 16.30. Оставив одну банку на обратную дорогу, примерно в четверть шестого вошел через заднюю дверь в офис и мгновенно столкнулся лицом к лицу с взволнованной секретаршей.
– Где ты был?! – воскликнула Фреда.
– Да так, решил прокатиться, – ответил он. Снял пальто, повесил в холле. Она прошла за ним в кабинет, уперев руки в бока, – ну в точности как жена. – Ты сорвал две встречи – с Мейденами и Гарнерами, и они далеко не в восторге. И еще от тебя разит как от пивзавода!
– Но ведь пиво и делают на пивзаводе, разве не так?
– Полагаю, что да. Короче, ты только что прошляпил гонорар в тысячу долларов!
– И что с того? – Он упал в кресло, сбив со стола несколько папок.
– Как это «что с того»? Нам позарез нужны деньги. Не в том ты положении, чтобы отталкивать клиентов. В прошлом месяце едва свели концы с концами с накладными расходами, в этом месяце дела идут еще хуже. – Голос пронзительный, визгливый, скандальный – видно, злоба накапливалась в ней несколько часов. – У меня на столе целая куча счетов. А в банке – ни цента. А в другом банке ждут не дождутся, когда ты начнешь выплачивать по кредиту, который решил взять неизвестно для чего.
– Ты сколько уже здесь работаешь, а, Фреда?
– Пять лет.
– Достаточно долго. Так что собирай вещи и проваливай. Быстро!
Она так и ахнула. Закрыла рот руками. Потом опустила их и с трудом выдавила:
– Ты что же, меня увольняешь?..
– Нет. Просто сокращаю расходы. Стараюсь сэкономить.
Она быстро оправилась и рассмеялась – коротко, нервно.
– А кто же тогда будет подходить к телефону, печатать, оплачивать счета, приводить в порядок документы, нянчиться с клиентами и прикрывать тебя, а?
– Никто.
– Да ты просто пьян, Мак.
– Пьян, но не слишком.
– Тебе без меня не выжить.
– Прошу тебя, пожалуйста, просто уйди. Не хочу вести эти бесполезные споры.
– Ты потеряешь все! – завопила она.
– Уже потерял.
– А теперь теряешь еще и последний разум!
– И это тоже. Пожалуйста!..
Она вылетела из кабинета. Мак водрузил ноги на стол. Он слышал, как Фреда стучит ящиками стола и мечется в соседней комнате. Длилось это минут десять. Потом она снова ворвалась в кабинет и крикнула:
– Паршивый сукин сын, вот ты кто!
– Понял вас. Всего хорошего.
Дверь за ней с грохотом захлопнулась, и воцарилась благословенная тишина. Первый шаг был сделан.
Через час Мак снова вышел из конторы. На улице было темно и холодно, снег прекратился. Маку страшно хотелось пить, а вот домой совсем не хотелось. И меньше всего хотелось, чтобы кто-то увидел его в одном из трех баров в центре Клэнтона.