— Легко говорить, когда ни в чем не нуждаешься. А когда живешь в маленьком чужом доме и платишь за это убожество вдвое больше золотых, потому что для таких, как я, можно и увеличить плату? Когда нечего есть, желудок сводит от истощения…
— Понимаю… Но воровство — это воровство.
— Верховный судья, зачем тогда эти вопросы, если мы с вами не понимаем друг друга? Сытый голодного никогда не поймет.
— Райдер сказал, что ты ничего не ела… — задумчиво произнес красный дракон.
— Когда знаешь, что утром на твоей шее затянется петля, аппетит пропадает, — тихо сказала Лузария.
— Я знаю, что ты не воровка. Скажи, кто она? — грозно спросил мужчина.
— Это ваше мнение.
— Ты слабая драконица и не можешь проходить незаметно! — уже рычал верховный.
— Вы очень наблюдательны, тер Девил. Но я не желаю это обсуждать. Прошу простить за дерзость.
— Ты глупа, раз прикрываешь вора.
— Пусть так… Надеюсь, на этом разговоры закончатся? И я смогу поплакать перед смертью?
— Да? А я думал, что ты так же задерешь подбородок и будешь стоять, сжимая губы.
— Конечно, но одна… в камере… я могу и поплакать. Правда? Ведь это позволено в вашем судебном законе?
Мужчина встал и ударил кулаком по стене, чувствуя себя погано, что ни в чем неповинную девушку должен казнить. Но это их священные законы, и воровство является тяжким преступлением. А тут… совсем девчонка… Гнет сурового мира довел ее до этого. Нет, не ее… ту, кого она защищала…
— Почему ты не выдаешь ту, которая должна быть на твоем месте?
— А если я не согласна с вашим утверждением? Или вы считаете, что ваши ошибки и несовершенство мира должны быть для меня незыблемым святым законом?
— Девчонка, да как ты смеешь идти мне наперекор?! — грозно прорычал верховный кардинал, приходя в неописуемое бешенство из-за того, что девушка могла перечить ему.
— Но если вы не правы… в данном вопросе, то нужно менять законы и давать возможность жить, а не существовать, — тихо сказала Лузария, глядя на свои пальцы, дрожа от страха перед этим жутким человеком, которого боялись даже повелители.
— Ладно, уведите ее. Разговор наш бесполезен, — сказал мужчина, проклиная женскую глупость…
А потом ему пришлось видеть угнетенное лицо Райдера, своей правой руки. Друг молчал, но видно было, что он переживал за девушку.
Сегодня за завтраком Райдер все же не вытерпел, видно, за ночь накипело, и сказал:
— Дай ей свободу! Помилуй.
— На каком основании? — сухо ответил верховный кардинал.
— Но ты же знаешь, что она не виновата! — прорычал Райдер.
— Перестань. Не выводи меня из себя. Ты знаешь, что наши законы священны, и мы не можем их так открыто нарушать.