Лузария вздохнула и подошла к корчившейся на постели Валенсии. Темноволосая девушка потрогала лоб подруги и поняла, что та горит.
Валенсии срочно нужна знахарка, но где ее сейчас найдешь? Да и золотых на ее услуги у них нет. Так как девушки были безродные, поручиться за них никто не мог, поэтому и работа приличная изначально им не светила. Когда конкретно прижимало, они шли на воровство. А что делать? Не помирать же из гордости?
Две девушки жили уединенно, в глуши. Там, где никто их не заметит: в прилегающей к чаще леса старой деревеньке, которую в основном населяли старики, черные драконы. Поэтому они нормально относились к Лузарии и к ее подруге. Считалось, что «сестры» зарабатывали тем, что продавали глиняную посуду. И действительно, они любили гончарное дело, придавая чашкам и другим предметам оригинальный вид. Например, делали огромные блюда, на которых «лежали» раки и травы. У мастериц очень хорошо и красиво получалось, но они не могли продавать свои изделия во дворцах и на площадях, так как у них не было одобрения на торговлю, хотто, которое выдавали в казначействе за большие деньги. Но как раз этого добра у них всегда не хватало.
— Вали, ты как?
Девушка задышала учащенно и прохрипела:
— Отвратительно как-то. Не пойму, что со мной…
— Нужно знахарку звать…
— Нет, она не поможет. А-а-а-а, — завыла мокрая от пота Валенсия.
— Святые Тураны, ты посмотри на себя! Это ненормально.
— В том то и дело, что тут другое, — прохрипела больная.
— Ты к чему-то прикасалась в сокровищнице? Тебя поранили?
— Нет… Не поранили… Прикасалась…
— Если тяжело, не говори…
— Я взяла камень, а потом услышала зов-песню… — сказала Валенсия и выгнулась, сдерживая очередной крик боли.
— Святые Тураны, ты сверкаешь серебристым и золотым. Первый раз такое вижу. И что там было?
— Я… посмотри в кармане брюк.
— Ты украла еще одну вещь, кроме оговоренной? А если она важная, вдруг на нас нажалуются кардиналу? Ты же знаешь, эти монстры найдут кого угодно…
— Нет, посмотри… — прохрипела Валенсия со слезами на глазах от раздирающей боли.
Лузария приблизилась к вещам девушки, бывшим на Вали во время посещения золотого хранилища, и достала из кармана заколку.
— Заколка? Но ведь она простая… не золотая. И что?
— Я подошла к ней… и прикоснулась… А там… что-то кольнуло, моя кровь замарала заколку и капнула на гранитный камень, где она лежала. А потом все стало ярким, как утром…
— И?
— О Тураны, как же больно, что сил нет… Тошнит даже говорить…
— Не говори ничего. Раз такое дело, то на встречу пойду я.
— Нет. Не смей! — прохрипела Валенсия, рыча в подушку, закрывая глаза от бессилия.