Хвала небесам, за прошедший месяц мы ни разу не возвращались к тому разговору. Но почему-то мне казалось, что Ричард чего-то ждет от меня. То и дело я ловила на себе его задумчивый взгляд. И мне было не по себе от мысли, что рано или поздно, но придется дать ответ на вопрос, стану ли я его женой.
Правда, вот беда, я и сама не знала, хочу ли этого.
– Не дергайся! – строго прикрикнула на меня Оливия, положив кисть и взяв баночку с жидкой подводкой. – А то страшилой на бал пойдешь.
Я послушно притихла, стараясь не думать, насколько сильно меня размалюет Оливия.
Но самое тяжелое испытание ждало меня впереди. Закончив колдовать над моим лицом, Оливия настойчиво потянула меня в сторону спальни, не дав бросить и взгляда в зеркало, чтобы оценить макияж.
– Теперь платье, – сурово заявила она. – Пусть эти богатые снобы слюной захлебнутся при виде тебя.
– А может, не надо? – жалобно попросила я, мысленно ужаснувшись.
Ох, помню я, как меня Оливия в прошлый раз нарядила! Точно ведь в бордель отправят.
– Надо, Агата! – строго отрезала Оливия. Правда, почти сразу выдавила из себя неумелую улыбку, добавив: – Да ты не боись! Чай, я недурная. Понимаю, как на званых приемах надо выглядеть.
– Хотелось бы верить, – пробурчала я, кинув умоляющий взгляд на Ричарда.
Но мой компаньон самым наглым образом лыбился, не выказывая никакого желания прийти ко мне на помощь.
Стоит ли говорить, что Ривия последовала за нами. Услышав про примерку нарядов, она радостно взвизгнула и рванула следом, не забыв прихватить при этом и Йорка.
– При нем я переодеваться не стану! – заупрямилась я, когда Ривия положила Йорка на подушку, где ему открывался прекрасный обзор на всю комнату.
– Ой, стеснительная какая! – раздосадованно фыркнул череп. – Подумаешь, эка невидаль. Как будто я голых девиц не видал.
– Меня еще не видал, – твердо отрезала я. – И пусть так будет и впредь.
– А если и увижу – то что из этого? – не сдавался череп, зло посверкивая зелеными огоньками в глубине глазниц. – Или опасаешься, что я тебя щупать начну? Так у меня и рук-то нет.
– Оливия! – взмолилась я, не имея ни малейшего желания продолжать этот спор.
Женщина страдальчески вздохнула. Наугад вытащила из кучи белья, сваленной на кровати, лифчик просто-таки необъятных размеров. И нахлобучила его поверх черепа.
– Безобразие! – глухо послышалось из-под ткани. – Я буду жаловаться! Нельзя ущемлять права мертвых!
Правда, на его стенания никто не обратил внимания. И работа закрутилась.
Спустя полчаса я выскочила из спальни, словно ошпаренная. Точнее, как сказать – выскочила. Скорее, выползла, цепляясь за стены руками, лишь бы не упасть. Потому что Оливия раздобыла мне туфли на таких гигантских каблуках, что они больше напоминали ходули.