Джейс распахивает дверь-ширму.
Элис неохотно отходит в сторону, пожимает плечами и возвращается в дом.
Джейс выступает на крыльцо, вид у него бесстрастный.
– Ну и зачем ты здесь? – спрашивает он.
Джордж снова подходит к ширме:
– Думаешь, у мороженого есть разные вкусы? У тюленевого мороженого? Например, тюлень с шоколадными чипсами или тюлень с клубничным соусом?
– Дружище, мы разберемся с этим потом, ладно? – улыбается Джейс.
Джордж пятится от двери.
– Можешь взять «жука» или мотоцикл? – спрашиваю я.
– «Жука» могу, – отвечает Джейс. – На мотоцикле брат уехал на работу. – Он поворачивается к двери и кричит: – Эл, я возьму машину, ладно?
Ответ Элис я слышу плохо, но уверена, там сплошь обсценная лексика.
– Ну, куда мы едем? – спрашивает Джейс, когда мы садимся в машину.
Если бы я знала!
– В парк Магуайр, – предлагаю я.
Джейс вздрагивает:
– Сэм, теперь с этим парком у меня связаны не самые лучшие воспоминания.
– Знаю. – Я кладу ему руку на колени. – Но мне нужна приватная обстановка. Если хочешь, прогуляемся к маяку. Главное, чтобы никто не мешал.
Джейс смотрит на мою ладонь, и я ее убираю.
– Ладно, давай в Магуайр. Там же есть тайное убежище. – Голос у Джейса сухой, бесстрастный.
Он разворачивает машину, жмет на газ сильнее обычного и выезжает на Мейн-стрит. В машине повисло неловкое молчание, которого прежде не наблюдалось. Вышколенную матерью Саманту так и подмывает поболтать. «Какая прекрасная погода! У меня все отлично. А у тебя? Как там команда "Сокс"?» Но я молчу. Я смотрю себе на руки и изредка на бесстрастный профиль Джейса.
* * *
Джейс машинально помогает мне, когда мы по камням добираемся до гранитной скалы над водой.
Теплые сильные руки кажутся такими родными, что, когда на скале парень отпускает меня, я чувствую себя ущербной.
– Ну… – начинает Джейс. Он сидит, обхватив руками ноги, и смотрит не на меня, а на воду.
Возможно, для такой ситуации существуют правильные слова. Возможно, существует тактичные прелюдии. Только мне это неизвестно. У меня неприкрашенная правда вырывается залпом:
– Твоего отца сбила моя мать. Это она вела машину.
Джейс резко оборачивается, бледнеет, глаза чуть не вылезают из орбит, рот открывается, но он не говорит ни слова.
– Я была с ней, спала на заднем сиденье. Что именно произошло, я не знала. Несколько дней. Я даже не представляла…
Я смотрю парню в глаза – сейчас шок превратится в издевку, издевка в презрение – и убеждаю себя, что справлюсь. Но Джейс молча смотрит на меня. Неужели у него шок и мне нужно повторять все заново? После поездки с Тимом Джейс угощал меня батончиком «Херши», потому что Элис сказала: шоколад помогает при шоке. Жаль, у меня с собой нет шоколадки. Я жду от Джейса хоть слова, а он таращится на меня, будто я ударила его по животу и он не может дышать.