Тим тормозит на подъездной аллее предвыборного штаба. Вся лужайка здесь в огромных красно-бело-синих плакатах: «ГРЕЙС РИД: НАШИ ГОРОДА, НАШИ СЕМЬИ, НАШЕ БУДУЩЕЕ». На некоторых фотографиях мама в желтой ветровке пожимает руку рыбаку и другим достойным, героическим людям. На некоторых она в более привычном мне амплуа – в костюме, с высокой прической – общается с другими влиятельными личностями.
Тим выбирается из машины на тротуар, рывком поправляя галстук. У него дрожат руки.
– С тобой все будет хорошо?
– Зачем ты спрашиваешь одно и то же? Ответ мой не изменится. У меня трясучка магнитудой восемь и девять по шкале Рихтера.
– Так не ходи.
– Я должен что-то сделать, не то потеряю остатки ума! – огрызается Тим, потом смотрит на меня и добавляет мягче: – Расслабься, детка! Когда не хватает кайфа, чтобы добиться своего, я здорово изображаю торчка под кайфом.
Я сижу в фойе, листаю журнал «Пипл» и гадаю, сколько продлится собеседование, когда Джейс звонит мне на сотовый:
– Привет, детка!
– И тебе привет! Я до сих пор на собеседовании с Тимом.
– Папа сказал, чтобы вы заехали к нам, когда закончите, если Тим хочет здесь работать. Плюс один парень, служащий его магазина, неровно к тебе дышит.
– Неужели? А тот парень-служащий уже пробегает милю по пляжу в армейских сапогах за четыре минуты?
– Если честно, то нет. Он не справляется. По-моему, последние разы он отвлекался на девушку, которая засекала время.
– Да ну? Тогда ему нужно тренировать концентрацию внимания, согласен?
– Категорически нет! Он вполне доволен тем, на чем сконцентрировано его внимание. Ладно, до встречи.
Я улыбаюсь в телефон, когда Тим, громко топая, возвращается в фойе:
– Вы мерзкая парочка!
– Как ты догадался, что это Джейс?
– Да ладно, Саманта! Из коридора видно, как ты дрожишь.
– Как тебе руководитель маминой кампании? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.
– Кто тот навязчивый недомерок? Благодаря этому типу выражение «манерный хлыщ» приобретает новое звучание. Впрочем, место я получил.
Мама выходит из административного отдела, кладет руку Тиму на плечо и крепко его сжимает:
– У нашего Тимоти большое будущее, Саманта. Я так им горжусь! Саманта, тебе нужно больше с ним общаться. Он твердо знает, чего хочет.
Я холодно киваю, а Тим ухмыляется.
– Чем именно ты это заслужил? – спрашиваю я, едва мы оказываемся на улице.
– Черт подери, Саманта, меня выгнали бы из Эллери много лет назад, не научись я заискивать перед сильными мира сего. Прошлой весной я писал доклад о Рейгане. Там, – Тим показал на предвыборный штаб, – я ввернул несколько фраз из Речи о Гиппере.