А еще гнев – всепожирающая ненависть, когда он пытался вспомнить лицо человека, которого видел в спальне отца в ту ночь, или когда чувствовал фантомное прикосновение ребенка, который стоял рядом с ним и улыбался. И хотя на это ушло время, он понял, чего боялся его отец и почему он сам чувствовал неуверенность в тот день, когда они подобрали девушку. Батя знал, чем поплатится за помощь Клэр, но все равно помог. В глазах Пита батя был героем, а судя по тому, что он усвоил за годы из комиксов и сериалов, смерть героев всегда либо почитают, либо не оставляют неотомщенной.
Пит никогда не хотел быть героем – только счастливым человеком. Долгое время, во многом благодаря бате и Луизе, которая ненадолго согласилась побыть ему мамой, он в этом преуспевал. Он ни в чем не нуждался, хотя не многого и хотел. Он работал и играл, и хотя будущее всегда втайне его заботило, он думал, что перейдет этот мост, когда настанет время.
И вот кто-то толкнул его на этот мост и сжег прямо под ногами, отняв все, что у него было, заставив встретиться лицом к лицу с неопределенным будущим. Он остался один, его отец убит, герой мертв. И была девушка, раненая, которая едва выжила, но спаслась. Кто знает, сколько еще жизней загубили эти злодеи?
Они тебя ранят, а то и убьют, говорил он себе, когда брали верх страх и сомнения. И никто даже не узнает. Но он научился противостоять этому стальной волей и смелостью, которые черпал из темного колодца боли. Нужно все исправить. А если помру, стало быть, снова встречусь с батей. Вот простая истина, и он жил согласно ей. Те, кто так ужасно обошелся с доком Веллманом, его батей и девушкой, должны быть наказаны. Это справедливо. И он пойдет один, потому что взять кого-то с собой – как бы эта мысль ни успокаивала – значит подвергнуть их опасности, а он не готов был нести такое бремя.
Пит снова посмотрел на часы. Прошла всего минута. Он задумался, стоит ли ждать, когда проснется Луиза, или лучше уйти и вернуться, когда она уже будет готова.
На улице залаяла собака.
Затем раздался низкий рокот.
Собака гавкнула еще раз, потом взвизгнула.
Пит поднялся и подошел к окну, стер облако собственного дыхания и пригляделся.
На улице стояли трое, все одинаково одетые. Они оживленно говорили, но приглушенно, чтобы не перебудить жильцов в домах вокруг.
Он прислушался, но они говорили слишком тихо.
Он вернулся на софу и сел, повернувшись к окну.
На поверхность мыслей всплыло лицо Клэр, и он почувствовал, как задрожали нервы. Он больше всего на свете надеялся, что она не обиделась за то, как он бросил ее одну в больнице, и напомнил себе объяснить, что он не хотел так поступать – просто его напугала толпа, которая вдруг на него набросилась: все говорили одновременно, с серьезным видом, и требовали ответов. Он струсил и только спустя километр на дороге пожалел об этом.