Финч пожал плечами.
– Это только значит, что мобильный Дэнни все еще у них дома или где-то поблизости. Мы же там не перевернули все вверх дном. Это не значит, что там по-прежнему сами Мерриллы.
– Надеюсь, ты прав.
По дороге никто не комментировал сгустившуюся уродливую атмосферу, окружившую машину. Темные стоячие лужи, не поддающиеся ряби течения или ветра, лежали под шкурами желтой пены. Животных почти не было видно, не считая редких енота или опоссума, валявшихся на обочине. Над головой кружили стервятники, выискивая менее гнилую, еще агонизирующую добычу. По бокам дороги тянулись бесчисленные километры заболоченной, топкой почвы, будто расползающейся от завода – огромного здания цвета песка с высокой белой трубой, которая кашляла черными клубами дыма в небеса, пока дренажные стоки у ее основания тошнило уродливой жижей в гнилое озерцо. Множество окон на фасаде здания – из отражающего стекла, словно работники чувствовали себя надежней, если никто их не видел. Периметр окружала сетка-рабица. За закрытыми воротами стояла будка с тем же отражающим стеклом, что и в окнах здания. Было невозможно понять, есть ли там хоть одна живая душа.
Здесь обитает смерть, подумал Финч, и его поразила внезапная тревожная мысль, что здесь может умереть и он. Этой мысли он противился всеми силами.
Он вспомнил, что говорил Бо, когда стало ясно, что кипящие жизнью города остались позади, а вокруг начали падать подпаленные природой листья, обнажая гибкие скелеты деревьев, повис темный и нечистый воздух:
– Знаешь, что забавно? – начал он ни с того ни с сего. – Ты говорил про 11 сентября и Всемирный торговый центр, сравнивал с этим. По большей части я был с тобой не согласен – сказать по правде, думал, тебя заносит, – но теперь я задумался.
– И? – спросил Финч, надеясь, что друг наконец разделил его точку зрения. Скоро надежды развеялись.
– Думаю, что эти сыкуны врезались на самолетах в башни и самоубились как раз потому, что знали: на нашей земле им никогда не победить. Как ты и говорил, если бы они были на улице, им дали бы пизды. Вот они и выбрали небо, где не достать. Но при этом поставили ловушку, так выбесили всю страну, что у президента не осталось выбора, кроме как послать наши войска к ним, на их родину, где им и стены помогают. Это была ловушка – и мы в нее влезли.
– Ты это к чему?
– К тому, что мы с тобой так ничему и не научились. Лезем в места, о которых ни хрена не знаем, сражаться с врагом, о котором знаем и того меньше. Преимущество на их стороне.
– Ты был бы прав, – ответил Финч, – если бы они нас ждали, а мы пришли без оружия.