Он открыл рот, чтобы прокричать предупреждение.
Человек навалился на него, снова выдавив весь воздух, и прижал руки к земле.
Он захрипел, боролся с весом нападающего, втягивал воздух.
– Не надо, – сказал его противник.
Джошуа вдохнул. Попытался крикнуть.
Его ударили в рот.
Казалось, что нападающий взял камень и врезал им по лицу. На миг перед глазами Джошуа замерцали звезды, зубы зашатались и посыпались в горло. Он закашлялся. Легкие горели. Он чувствовал кровь. Губы саднило. И все же он сопротивлялся, метался под человеком, сидевшим на его ногах и зажимавшим коленями руки. Чудовищное лицо того во тьме было почти невидимо – будто он был един с тьмой.
Нет, паниковал он. Не может быть. Он меня осквернит. Он слишком близко. Папа меня…
Вдруг тяжесть оставила одну из рук – человек что-то рванул зубами. Во время ослепительной вспышки ужаса, какого он еще никогда не чувствовал, Джошуа показалось, что это его плоть. Она с треском оторвалась от костей. Но нет, он знал звуки, с которыми свежуют тело, а эти были совсем не такие. Скорее всего, это скотч, чтобы связать или заткнуть ему рот. Тут же за первой мыслью последовала вторая: его рука свободна.
Он сжал кулак, вкопался второй рукой в каменистую почву и со всей силы подскочил, чтобы выбить противника из равновесия. Успех. Колено соскользнуло и со второй руки, человек закачался. Одним быстрым движением Джошуа метнул левой рукой в лицо врага пригоршню камней и песка. Второй ударил наудачу, но удар вопреки надеждам лишь скользнул по скуле. Силу Джошуа питал адреналин, и он уперся ладонями в землю, чтобы выползти из-под нападающего.
– Хватит, – сказал тот, но попытки Джошуа стали отчаяннее.
Он молотил кулаками, и тот поймал один из них, сжал так, что Джошуа боялся, кость треснет как хворост. Он замахнулся второй рукой, все еще прижатый к земле, с животным ревом в горле.
Свободная рука врага выстрелила вперед, и Джошуа увидел серебристую пленку рулона скотча, которая прижалась к его носу. Он отдернулся, снова высвободив кулак, и руки нападающего схватились за его горло, подняли и ударили оземь.
Оглушенный, Джошуа думал просто признать поражение, а не возвращаться к Папе отравленным. Нападение покажется шутками по сравнению с тем, как отец решит его очистить, если потребуется. Но победил инстинкт, и он пытался прийти в себя, чтобы с новыми силами броситься на врага и разорвать на части голыми руками, как его учили. Но мысли туманились – враг наклонился к нему, усиливая давление на горло, не давая вздохнуть, из-за чего кровь стучала в голове громом.