Айзек излучал нетерпение, его темные глаза блестели в сумраке, и Папа кивнул, махнул рукой, чтобы продолжать путь в темный лес впереди. Он смотрел, как мальчик на негнущихся от напряжения ногах заспешил к деревьям. Затем последовал за ним, смиряя печаль – печаль не поможет в дальнейшем. Это слабость, и сколько он ходил по этой земле, столько видел в ней брешь в защите, которой легко воспользоваться. Он учил мальчиков забывать о ней, и они хорошо усвоили урок. То, что она вернулась после стольких лет, встревожило его, заставило усомниться в выбранном пути.
Нет, решил он, разозлившись на себя. Мы обязаны продолжать.
Раз он уже сомневался в Боге, и Он покарал его за это.
Больше он не станет сомневаться.
Стиснув зубы, Седой Папа отмахнулся от грызущей боли в ноге и углубился в лес.
Машина подобралась так близко, что Пит испугался, что она его собьет. С усилием он заставил себя остаться на месте, и автомобиль замер – фары по обе руки от него, решетка почти касалась коленей. Из-под колес поднялась пыль, на миг ослепив Пита. Он сглотнул и провел рукой по лицу. Ему хотелось есть, спать и помыться, а еще ему было страшно – хотя и странно бояться шерифа Маккиндри, который всегда был человеком хорошим и обращался с ним с пониманием и добротой, когда выяснилось, что случилось с батей. Но тогда Пит еще не был в бегах, не дал полиции повода объявить его в розыск. Теперь поводов у них было немало.
Какое-то время после того, как машина остановилась, ничего не происходило. Двигатель, охлаждаясь, щелкал, словно отсчитывая секунды. Фары еще горели, так что Пит видел за рулем слабые очертания человека. Это еще больше его нервировало, наводило на мысль бежать без оглядки – и к черту последствия. Но он был не один и, убежав, поставит под угрозу не только себя. Он нужен Клэр, как когда впервые увидел ее. Пусть она говорит и делает что угодно, его не переубедишь. Она мучается от боли, злости, смятения. Теперь он это понял и осознал, что мог бы понять куда раньше, ведь и сам пережил то же самое после смерти отца.
Он любит ее и сделает все, что она попросит.
Дверь открылась, и поверх фар Пит увидел, как Маккиндри морщится и наваливается на дверцу, прежде чем надеть шляпу и натянуть пониже, так что поля бросали тень на глаза. На носу был белый пластырь, под глазами – синяки.
– Пит, – поприветствовал он.
– Здрасьте, шериф, – ответил Пит.
Маккиндри облокотился на дверь и огляделся.
– Каким ветром сюда занесло? Ты ж вроде уехал из города.
– Я вернулся, – ответил Пит. – Хотел найти тех, кто убил батю.