К Дувараку мы подъехали в полночь. Ворота были закрыты. Спутники безумно злы на меня. Я… А мне было море по колено. Имей я возможность – сунул бы в рыло стражнику, отказавшемуся нас пускать до утра, но он, к сожалению или радости – даже не знаю, был за воротами.
До того как был открыт проезд, мой десяток уже сидел в седлах. Стражник, ощущая мою нервозность, пропустил нас первыми. Собственно… нас и должны были впустить без очереди. И уж не знаю, как бы получилось дальше, поскольку я намеревался ехать сразу во дворец, если бы не мужик, скромно стоявший у первого трактира. Я, словно пес, с расстояния десятка метров ощутил искомое. Он даже слова мне не сказал, когда я выпрыгнул из седла, – лишь протянул кувшинчик.
Спутники вопросов не задали, хотя от простых воинов веяло презрением. Что такое «орочьи грибы» и «корень сладострастия», они знали. Нет, наркотики здесь были не редкостью и совсем даже не нарушением закона, но среди воинов любая зависимость презиралась. А уж у тысячника…
Десяток я распределил в казармы. Лумм, Ротимур и Ильнас, разумеется, поехали со мной.
Когда я уезжал из Дуварака, то оставил, с неким риском, небольшую сумму Юмиру, дабы он занялся дальнейшим благоустройством дома, но чтобы так… Резная мебель. Роспись по стенам, что является определенным шиком, новые ворота…
– Юмир, сколько я должен?
– Мы уложились в оставленные вами, тысячник, – обрадовал меня «домовой». – Дочь разрисовала стены, я изготовил мебель. Я отчитаюсь, а если что не понравится из мебели – переделаю. Можно и роспись…
– Не надо. Все замечательно. И так видно: вся сумма потрачена с умом.
– Вам два письма. Судя по запаху – от лары.
Ладно запах… к одному из них, безымянному, в смысле – без печати и подписи, прилагался даже цветок фиалки. А содержание гласило, что я обязан уведомить отправительницу о том, что нахожусь в городе. Вот же… рыженькая стервочка. А если у меня несколько лар? Второе тоже было от нее, но уже официально подписанное и, со слов Юмира, пришедшее сразу после моего отъезда. В нем тем же почерком (прокол, однако) передавались пожелания благополучной дороги.
Я отложил письма. Безумно хотелось спать, как и моим спутникам. Правда, они валились с ног от усталости – сказывалась бессонная ночь, а я – от блаженства эликсира. Нет, он не дарил эйфорию, просто само по себе вернуться в обычное, с неиздерганными нервами мировосприятие – уже безмерная радость.
Проснулся я рано. Пока все спали, приготовил себе отвар и вышел во двор. Рассвет только-только начинал брезжить. Бледная дымка тумана наполняла округу влажной свежестью залива. Отогнав все мысли, я наслаждался тишиной. Вот бы каждый день так…