— Допустим, что так. Но кроме того, что произошло в Чарльстоне, был взрыв в Аннаполисе…
— Да. Дело в том, что этот маниак открыл способ излучить не только волны, имеющие результатом те или иные душевные движения, но и другие, каким-то образом вызывающие взрывы взрывчатых веществ, на которые они падают. В чем тут дело, я, признаться, не знаю, Может быть, дядя это скорее вам объяснит.
— Я думаю, в общем это представить себе нетрудно. Взрывчатые вещества имеют молекулы, то-есть мельчайшие частицы, из которых они состоят, неустойчиво построенными; эти молекулы поэтому очень легко распадаются мгновенно на свои составные части, что и дает то, что называется взрывом. Толчком для такого распада может служить нагревание, ускоряющее быстроту колебательного движения молекул, механический удар, трение. Но так как силы, удерживающие атомы в них и электроны в атомах электрического происхождения, то естественно, что резкий толчок электромагнитной волны, отвечающей по своей длине колебаниям атомов внутри молекулы, может также вызвать быстрое распадение частиц, то-есть взрыв, — ответил Морев.
— Ну вот теперь это и мне стало ясно, — сказал Юрий: — хотя явились другие вопросы, но об этом после… Так вот такие машины установлены Джозефом Эликоттом на одном из островов вдоль береговой полосы у бухты Памлико, в этих неприветливых водах Северной Каролины.
— Но какой же гигантской мощности должны быть эти установки, чтобы посылать колебания такой огромной силы на несколько сот километров? — спросил я.
— Да, не даром же этот денежный мешок всадил в эти работы половину своего состояния.
— Нет, меня удивляет другое, — возразил Сергей Павлович: — ведь если это так, то такой психической эпидемией должно быть поражено все пространство от места установки машин до крайнего пункта, ослабевая постепенно по мере удаления от центра; здесь же охвачены ею небольшие, вполне определенные, довольно резко очерченные районы, отделенные от источника волн именно сотнями километров.
— Этого я тоже объяснить вам точно не сумею. Но в общем дело сводится к тому, что при помощи направляющих зеркал эти излучения устремляются не прямо по земной поверхности, а более или менее расходящимся пучком наклонно вверх и там, не знаю уже почему, отражаются, как от зеркала, и падают так же косо сверху, как с неба, на намеченный пункт.
— Вот в чем дело, — оживился Морев, — до этого я не додумался, и это ставило меня в тупик. То, что ты сейчас рассказал, я угадывал и даже место установки машин определил приблизительно верно, если угодно взглянуть, — он указал рукой на разостланную на столе карту. — Но вот это сбивало меня с толку. Теперь я понимаю. Трудно, конечно, сказать наверное, в чем дело, но я думаю, приблизительно можно это объяснить отражением электромагнитных волн от верхних разреженных слоев атмосферы. На этом же основано, например, явление миража. При переходе этих излучений, также как и световых, из среды более плотной в менее плотную, при некотором предельном угле наклона, луч уже не проходит насквозь, а отражается от менее плотного слоя, как от зеркала. Это явление так называемого полного внутреннего отражения. И здесь, вероятно, этот пучок волновых лучей, попадая в верхние сильно разреженные слои атмосферы, точно так же отражается от них и падает, как ты говорил, будто с неба. Таким образом и этому можно подыскать объяснение, хотя, конечно, очень гадательное. Может быть, это следует поставить в связь с нахождением в верхних слоях атмосферы твердого азота. Трудно сказать определенно.