Качок завел его в какую-то комнату, вошел следом и встал за его спиной. Пенитенциарий оказался перед столом красного дерева, за которым сидела женщина в пурпурном вечернем платье с оголенным левым плечом. У нее были точеные руки и зеленые кошачьи глаза. Черные волосы изящно уложены. Рядом на столе стоял серебряный поднос, на нем – кувшин с водой и несколько бокалов.
– Добро пожаловать, – произнесла она заговорщическим тоном. – Вы в первый раз?
Маркус кивнул.
– Правило здесь одно и очень простое: позволено все, если другой согласен. Но если другой говорит «нет», это значит «нет».
– Я понял.
– У вас есть с собой мобильник?
– Нет.
– Оружие, предметы, которыми можно причинить вред?
– Нет.
– Мы все равно должны обыскать вас. Вы согласны?
Маркус знал, что у него нет выбора. Он расставил руки, а мужчина, стоявший у него за спиной, проделал необходимые процедуры. Закончив, вернулся на место.
Тут женщина наполнила один из бокалов, стоявших перед ней. Потом открыла ящик стола, снова закрыла его и положила перед Маркусом блестящую черную пилюлю.
Маркус заколебался.
– Это ключ, – бодрым тоном заявила она, протягивая ему таблетку. – Вы должны это выпить, иначе не сможете войти.
Пенитенциарий взял таблетку двумя пальцами и проглотил ее, запив полным бокалом воды.
Не успел он поставить пустой бокал, как горячая волна неожиданно поднялась изнутри, разлилась по всему телу и брызнула пеной в глаза. Очертания всего, что его окружало, начали расплываться. Маркус испугался, что вот-вот лишится чувств, но мощные руки подхватили его.
Он отчетливо услышал звонкий хрустальный смех.
– Через пару секунд привыкнете. А пока дайте таблетке действовать, не сопротивляйтесь. – Женщина явно забавлялась. – Вы будете под кайфом около трех часов.
Маркус попытался последовать совету… Через короткое время, сам не зная как, он очутился у стены какого-то зала, звеневшего от голосов. Будто кричали птицы, запертые в вольере. Все было погружено во мглу, которая мало-помалу рассеивалась. Маркус понял, что его глаза попросту приспосабливаются к другому освещению.
Почувствовав, что достаточно твердо стоит на ногах, он двинулся вперед. Комнату заполняла нежная, изысканная музыка – может быть, Бах. Приглушенный свет казался отблеском далекого сияния. Пахло свечным воском, но ощущался также и пронзительный запах секса.
Вокруг находились другие люди. Он не мог их отчетливо разглядеть, но ощущал их присутствие.
Вероятно, он принял какой-то гипнотический препарат, от которого ощущения становились ярче, но в то же время невозможно было что-либо удержать в памяти. Он вглядывался в чье-то лицо и тут же забывал его. С этой целью и давался наркотик: за стенами виллы никто никого не узнает.