Не в первый раз он ощущал, насколько близок вход в преисподнюю.
Такое случилось, например, во время чартерного рейса, который отправлялся из Чампино по вторникам в два часа ночи; летели на нем исключительно мужчины. Свет в салоне притушен, чтобы не было так неловко встречаться глазами, хотя все и собрались в самолете ради одной цели. Проходя между кресел, он вглядывался в лица этих нормальных людей, пытаясь понять, как они живут при солнечном свете: уважаемые чиновники, отцы семейства, друзья, с которыми хорошо сходить поболеть на стадион. Официально они купили тур в тропики, а на самом деле отправлялись в страну третьего мира, чтобы купить юные жизни, чтобы удовлетворить извращенное желание, о котором матери, жены, невесты, знакомые и коллеги не подозревали и подозревать не могли.
Такая же тоска накатила на Маркуса при виде потухших, отрешенных глаз нигерийских проституток, которых заманили на Запад обещанием работы и которые очутились в темном подвале, где ими торговали по сходной цене, что не исключало жестокого обращения.
Маркусу не забыть чувства смятения и ужаса, какое испытал он, погрузившись в параллельное измерение экстремальной порнографии, выложенной в Интернете. Сеть, спрятанная внутри сети. Место, где дети больше не были детьми, а насилие становилось орудием наслаждения. Место, где каждый, под защитой собственного дома, мог найти выход своим самым постыдным тайным инстинктам, возможно даже удобно устроившись перед монитором в тапочках и пижаме.
Что теперь найдет он на этой вилле, куда так спешит войти?
Пока он размышлял, наступила полночь. Пунктуальные гости начали съезжаться на праздник.
Они выходили из такси или автомобилей с шофером. Машины тут же отъезжали. Иные приходили пешком неизвестно откуда. Парами или поодиночке. Под пальто и шубами – вечерние костюмы и платья. Лица скрыты шляпами или шарфами. Либо воротник поднимался так, чтобы человека невозможно было узнать.
Все подвергались одной и той же проверке. Позвонив у ворот в колокольчик, дожидались ответа – короткой музыкальной фразы. Потом называли код, состоящий из букв и цифр. Замок срабатывал, и они могли войти.
Маркус выждал почти до часу ночи и насчитал по меньшей мере сотню человек. Потом вышел из укрытия и направился к воротам.
– 689А473CS43, – произнес он в домофон, когда отзвучала музыкальная фраза.
Замок щелкнул, ворота открылись.
Его встретил накачанный тип, определенно охранник, и, не сказав ни слова, повел по коридору. Они были одни, ни следа людей, которые на глазах Маркуса недавно заходили в дом. Но больше всего его поразило то, что на вилле не было слышно ни звука.