На кухне два эксперта опустошали холодильник – такие выпускали более тридцати лет назад – и составляли опись содержимого. И здесь тоже царил беспорядок, который, кажется, копился годами, откладывался слой за слоем.
Третья дверь вела в ванную. Белая плитка, пожелтевшая ванна, рядом с унитазом кипа журналов и несколько рулонов туалетной бумаги. Над умывальником полочка, на ней баллончик с пеной для бритья и пластмассовая бритва, больше ничего.
Сам Моро после первого неудачного брака жил холостяком. И все-таки не понимал, как можно довести себя до такого.
– Астольфи был одинок, его дом – настоящая помойка.
Это сказал комиссар Креспи. Он занимался обыском.
Комиссар обернулся:
– Вы разобрались с Вегой?
– Так точно. Когда она спросила, я сказал, что мы не нашли в доме ничего интересного. Я внушил ей, будто Астольфи что-то стукнуло в голову и он похитил улику с места преступления в припадке безумия, без какой-либо цели.
– Хорошо, – похвалил Моро, хотя и не был полностью уверен, что Сандра Вега поверит словам комиссара, не задавая вопросов. Она отнюдь не глупа, ее это не удовлетворит. Но, может быть, такая версия утихомирит ее на какое-то время. – Что говорят об Астольфи соседи по дому?
– Некоторые даже и не знали, что он умер.
Как раз этим утром и состоялись похороны, но никто туда не пришел. Печально, подумал Моро. До кончины судмедэксперта никому нет дела. Человек создал вокруг себя пустоту. Сам, по своей воле, установил дистанцию и все эти годы ее поддерживал, выказывая ко всему и ко всем полное безразличие. Единственные человеческие существа, с которыми он общался, – мертвые тела на секционном столе. И, судя по его жилищу, Астольфи занял место в их безмолвном ряду гораздо раньше, чем покончил с собой.
– Он составил завещание? Кто унаследует его имущество?
– Никаких распоряжений нет, да и родственников тоже, – махнул рукой Креспи. – Можете вы представить себе такое одиночество?
Нет, у Моро это не получалось. Но он имел случай убедиться, что такие люди существуют. Ему не раз доводилось вторгаться в дома, где жили люди, обладавшие даром всюду и везде быть невидимыми. Их замечали только после смерти, когда соседи чуяли смрад. Исчезнет запах, и от них ничего не останется, даже имени, как будто они никогда не существовали.
Но от Астольфи что-то осталось. Нечто такое, из-за чего о нем нельзя забыть.
– Хотите посмотреть остальное? – спросил Креспи.
Есть вещи, которые опасно разглашать, напомнил себе Моро. Есть вещи, о которых лучше совсем не знать. Но он входил в число людей, которым не дано устраниться.