источала? До сих пор у меня почти не было случая узнать это, лишь иногда, в нескольких шагах от нее, я улавливал кое-какие флюиды, исходившие от нее при стремительном появлении в мясной лавке. В вечер с отложенной исповедью, после появления девушки в комнате, где я работал, я уловил более серьезную, боюсь сказать, более преступную нотку или тембр в том, что витало в воздухе вместо обычного запаха Жюльенны. Затхлый запах односпальной кровати? Запах пота, смешавшийся с удивительным запахом морских водорослей? Или же я вбил себе это в голову, и ее запах был просто запахом девчонки после активного дня, так что повода, чтобы влюбиться, не было, просто передо мной была юная особа, которая спешила исповедаться, чтобы исполнить свой долг до завтрашней мессы, а все остальное просто фантазии.
Возможно, в очевидном запахе я искал секреты ее кожи и тела, думая, что различаю их в воздухе, когда Жюльенна Виллями проходит мимо, и старался заглушить в себе запах крови и мяса, присутствующий во всякой мясной лавке и пропитавший мясников и членов их семей? Как если бы я испытывал сильное отвращение к запаху крови скота, чтобы согласиться узнать его в испарениях Жюльенны. Или же боялся другой крови, эстафету которой они принимают, истинной, единственной, крови убийства, жертвоприношения, из которой Бог Авраама и Голгофы не делает тайны.
Мария Елена Руиз — особа, которая исчезла из моего рассказа, где она занимала большое место; юная гостья Мейонна́ с раздвинутыми ногами, благоухающая, ванильная. Как только ее родители и брат вернулись в Испанию, она уехала из Грима в Лион и очень рано вышла замуж, а затем, расставшись с мужем, вновь вышла замуж в Париже, но после каждого развода возвращалась в город, где ей принадлежал модный бутик. Этот бутик пользовался дурной репутацией. Поговаривали, что это дом свиданий. Было проведено несколько расследований и обысков… Я избегал Марии Елены, опасаясь не сплетен, а слишком сильного волнения, которое испытывал при встрече с ней; кроме того, я боялся, что она случайно напомнит мне о клевете, которую возвели на чету Вайан после смерти Жанны Жоанно́.
Каково же было мое удивление, когда, выйдя из церкви, после мессы, во время которой отец Бийар сообщил о возобновлении спектакля «Элоиза и Абеляр», «блестящей пьесы нашего друга Роже́ Вайана в новой постановке приходской театральной труппы», я столкнулся с Марией Еленой, которая ждала меня в переулке около моего дома.
— Надо же, господин уполномоченный!
Она достаточно близко подошла ко мне, чтобы ее запах разом окатил меня медовым ароматом.