— Не по телефону, Клавочка, — ответила та, глотая слезы. — Я расскажу тебе все, когда приеду. Хорошо?
— Да-да, конечно. — Она хотела спросить еще что-то, но Катя уже, не прощаясь, повесила трубку.
Клава еще несколько минут напряженно слушала короткие гудки.
Беззаботный воробьиный гвалт жестко включился в неумолимую борьбу с естественными звуками просыпающегося утреннего города. В раскрытое окно врывалась целая какофония звуков, начиная с шелеста листвы и заканчивая гудками автомобильных клаксонов. Казалось, что даже атмосфера кардинально изменилась, как-то энергетически наполнилась, что ли.
Проворный солнечный луч защекотал ноздри возлежащего на кровати молодого человека лет семнадцати, с копной рыжих, закрученных в тугие косички волос на голове. Несметное количество этих самых косичек, если бы не оттенок, напоминало собой некое подобие дикорастущего кустарника или, на худой конец, просочившиеся в дырочки дуршлага итальянские спагетти. Парень неспешно открыл глаза, уклоняя лицо от прямого света, приподнялся на локтях и с полным отсутствием какого-либо выражения на лице чуть свесил свое сухощавое тело с кровати. Взгляд его наткнулся на циферблат стоящего на полу будильника. Молодой человек слегка прищурился, а его рука, вынырнув из-под махрового пледа, поднялась вверх и на мгновение зависла в воздухе.
Ожидание не было чересчур долгим. Пузатый будильник почти в ту же секунду наполнил комнату радостным трезвоном, извещавшим своего владельца о необходимости покинуть сладостные и во всех отношениях приятные объятия теплой постели и переключиться, что называется, на режим бодрствования. Лишенному эмоций механизму были совершенно недоступны человеческие слабости. Однако в качестве благодарности за выполнение своих прямых обязанностей он принял на свою металлическую голову сокрушительный удар раскрытой ладонью.
Удовлетворенный результатами состоявшейся схватки с металлическим неприятелем, парень с косичками коварно улыбнулся и с промелькнувшим на лице блаженством вновь откинул голову на подушку. Рука благополучно вернулась под теплый плед. Но закрывать глаза парень уже не спешил. Напротив, он несколько раз интенсивно поморгал, обретая чувство реальности, а затем сладко потянулся. Видно, минувшие сны у юноши были красочными и безоблачными. А могло ли быть иначе в семнадцать лет? Но уже в следующий момент лицо парня сделалось настороженным, а рука, так коварно обошедшаяся с будильником, энергично устремилась под пледом вниз, в область живота. Молодой человек поморщился и отдернул пальцы.