— Всех, — ответил Костевич с таким же серьезным лицом. — У тебя штопор есть?
— В правом ящике стола.
Гельмут закрыл за собой дверь, и тут же снова раздался звонок.
— Я же говорил — всех! — расхохотался Костевич, доставая штопор из ящика.
Гельмут открыл дверь и увидел Федорову в длинном бежевом пальто и с охапкой красных тюльпанов.
— Сафонов! Я не знаю, зачем ты всех позвал, но это было очень приятно.
— Ага, я и вас позвал?
— Конечно! Как можно было не позвать меня? Разумеется, позвали. Я вам цветов принесла. Вы любите тюльпаны?
— Не очень, — попытался ответить Гельмут, но Федорова тут же вручила ему охапку цветов и прошла мимо него в коридор.
— Помогите мне снять пальто, вы же мужчина! — сказала она, не обращая внимания на цветы.
Гельмут неловко положил тюльпаны на тумбочку, закрыл дверь и помог Федоровой снять пальто.
В дверь опять позвонили.
— Ну вы открывайте, а я пойду на кухню, — сказала Федорова.
Следующим был Алексей Шишкин из литературного отдела с бутылкой белого, за ним пришли Седакова и Варенцов — все, кого он видел на последнем вечере в «Коктейль-холле», прошли в его кухню, расселись и стали открывать алкоголь.
— Сафонов, а у тебя бокалов-то хватит на всех? — хохотал Костевич. — Или из горла будем пить?
— Почему бы и не из горла? — смеялась Федорова.
— Да, давайте будем пить из горла! — резюмировал Костевич. — А вы, Гельмут, не расслабляйтесь, еще не все гости пришли.
Гельмут?
Он не успел оправиться от удивления, как в дверь снова позвонили.
За порогом стоял Отто Лампрехт в черном кожаном плаще и в шляпе.
— Гельмут, дружище, как я рад, что вы меня позвали, — он крепко пожал ему руку, проходя через порог и снимая шляпу. — Хорошо, что вы не забываете старых друзей. Рудольф скоро тоже подойдет.
— О, а вот и твои друзья из Германии! — крикнул с кухни Костевич. — Пусть присоединяются. Мест больше нет, но можно сидеть на подоконнике.
— Ничего страшного, — улыбнулся Лампрехт. — Я могу постоять.
С этими словами он прошел на кухню, а Гельмут увидел в открытую дверь, как по лестнице поднимается Рудольф Юнгханс, одетый в новенькую, тщательно отглаженную форму СД.
— Привет, Гельмут, — с улыбкой сказал он. — Извини, что без подарка, я очень боялся опоздать. Не опоздал?
— Не опоздал, — ошарашенно ответил Гельмут.
— Вот и хорошо.
Юнгханс снял с головы фуражку, бросил ее на полку для головных уборов, подтянул ремень и отправился на кухню, где ему тут же пожал руку Лампрехт.
Гельмут больше не закрывал дверь. Он встал в проеме, скрестив руки на груди, и ждал. Следующим по лестнице поднялся Георг Грейфе. Он выглядел сильно постаревшим, волосы его почти целиком поседели, лоб перерезали морщины.