Она не стала объяснять этого Фицпатрику, но сейчас она в доме Амарока и потому считала себя обязанной ответить на его вопрос.
— Наши беседы записываются. Понятное дело, он не мог сообщить мне, как он попал в список к Даниэль. Он мог сделать это лишь с глазу на глаз. А еще он утверждал, что располагает информацией об убийствах.
Амарок никак не отреагировал на ее слова. Возникла гнетущая пауза.
— Он сказал тебе что-то важное? — спросил он наконец.
— Нет.
— Уверен, почти каждый из этих типов готов утверждать что угодно, лишь бы только положить на тебя свои лапы.
Разница в том, что со стороны Хьюго это не было лишь обещанием информации. Он намекнул, что Амароку тоже грозит опасность. Она же потеряла слишком многих близких людей, и ей была нестерпима сама мысль о том, что кто-то готов покуситься на жизнь мужчины, к которому она спустя столько лет ощутила влечение.
— Ты должен быть осторожен, — сказала она ему.
— Не понял?
— Джаспер. Если он здесь, если это он, то он… убивает тех, кто мне близок.
— Эвелин, я могу отлично позаботиться о себе, — сказал он. — Мне никто ничего не сделает.
Он явно не понимал, что представляет собой Джаспер.
— Я лишь сказала, если это Джаспер, а он думает… вдруг он подумает, что между нами что-то есть… пусть всего лишь близкая дружба… он может…
— Если тебя беспокоит именно это, можешь не переживать. Со мной все будет в порядке.
— Но ведь если бы не я, тебе бы ничего не грозило. Мне не следовало приезжать в Хиллтоп. Ты был прав.
— Ты бы все равно построила свой Ганноверский дом — не здесь, так в другом месте. Ты думаешь, ситуация была бы лучше где-нибудь в Техасе… или в Вайоминге?
В воду ванны капнула слеза.
— По крайней мере там было бы теплее.
А еще тамошние полицейские наверняка были бы более опытными. Правда, последнее она не сказала вслух.
— Ничего, ты привыкнешь к холоду, — отозвался — Амарок.
Неужели? Она услышала, как он вздохнул там, за дверью.
— Я не хотел этой борьбы, — сказал он ей. — Но раз уж Ганноверский дом здесь, ничего не поделать. Сожалениями делу не поможешь. А этот ублюдок меня разозлил. Я обязательно поймаю его, чего бы мне это ни стоило.
Как же ей хотелось в это верить! Но увы. Даже куда более опытные детективы потерпели неудачу, по крайней мере в том, что касалось Джаспера. Почему у Амарока все должно получиться?
— А что сказал Кит?
— Ничего. Он знает, кто ты, но он едва говорит. Нес какую-то околесицу, хотя я расслышал слово «кот».
— Это Зигмунд. Он влюбился в него буквально с самого первого дня, когда я переехала сюда. А еще у него есть привычка заходить ко мне в гараж, когда я выгружаю покупки. Он несколько раз заставал меня врасплох. При этом твердит лишь «котик, котик» — до тех пор, пока я не вынесу ему кота.