— Ой, извини! — воскликнул он, когда она в последний миг успела отступить в сторону.
— Ничего страшного. — Эвелин взялась за ручку двери, но он ее остановил.
— С тобой все в порядке?
— Да, лишь немного опаздываю. — Она ждала, когда он отступит в сторону, вместо того, что загораживать ей дорогу.
— Фицпатрик рассказал мне вчерашнюю историю с Хьюго. Прими мое искреннее сочувствие. Это просто хрень какая-то.
Если Фицпатрик был жуткий педант во всем, то Рассел был его полной противоположностью. Сейчас на нем была рубашка в клетку — с галстуком! — и мятые брюки. Залысины не давали определить его возраст, но Эвелин видела его личное дело. Ему было всего двадцать восемь — самый младший член их команды. Она всегда старалась симпатизировать ему. Своими круглыми, чуть обвисшими щеками он напоминал ей сенбернара — забавная ассоциация, если учесть его мрачный взгляд на жизнь.
— Что заставило тебя поверить ему? — спросил он. В его голосе слышался упрек.
В попытке приуменьшить значимость случившегося Эвелин выбрала легкомысленный тон.
— Сам знаешь, как это бывает. Порой мы слишком легко проникаемся симпатией к этим парням.
— Я бы не сказал, — возразил он. — Например, мои меня порой пугают.
«Вряд ли больше, чем те, которыми занимаюсь я», — по-думала она. Увы, узнав Рассела поближе, она пришла к выводу, что он по темпераменту не подходит к тому, чем они здесь занимаются. Психопаты видят собеседника насквозь и быстро определяют его слабые места, а потом их эксплуатируют. Рассел был слишком мягок, чтобы им противостоять. В результате он был вынужден сносить от них оскорбления и чаще, чем другие врачи, отказывался от того или иного пациента. Не помогало и его мрачное отношение к жизни в духе ослика Иа-Иа:
Сегодня точно будет метель. Боюсь, сегодня мы не сможем выбраться с парковки…
Я бы завел собаку, но когда мне с ней проводить время, если я постоянно торчу в Ганноверском доме?
Моя девушка приедет ко мне не раньше следующего месяца. Готов поспорить, она просто ищет отговорки. Да и зачем ей вообще приезжать в это жуткое — место?
Это его нытье могло тянуться бесконечно. Неудивительно, что Эвелин старалась не попадаться ему на глаза в конце рабочего дня. С нее хватит того, что в этом далеком, заснеженном уголке Земли она вынуждена обходиться без солнечного света. Не будь Джонс любимым студентом Фицпатрика, она бы никогда не приняла его на работу сюда.
— Возможно, у тебя иммунитет против их шарма, — сказала она. — Или же ты, в отличие от меня, с первого взгляда видишь их насквозь.
Вообще-то она в это не верила, но Джонс купился на ее комплимент.