— И вся эта ненависть, которой вы прямо-таки сочитесь…
Гарза всплеснул руками.
— Если вы собрались запереть меня посреди этой богом забытой глуши, чтобы изучать, словно лабораторную крысу, то я, конечно, постараюсь вам за это отплатить всем, чем могу.
Эвелин отодвинула стул назад и закинула ногу на ногу.
— Скажите, мистер Гарза, вас уже изучали, словно лабораторную крысу? Кто-то другой помимо меня?
Гарза закатил глаза.
— Пока нет. Но скоро начнут.
— Вы имеете полное право отказаться от участия в наших исследованиях. Наша исследовательская программа основана на добровольном участии, которая дает вам доступ к товарам и услугам, которых вам почти никогда не получить в обыкновенной тюрьме. Большинство наших заключенных выражают готовность к сотрудничеству.
— Они идиоты. То, что вы предлагаете мне вознаграждение, словно глупому ребенку, который получает в кабинете врача леденец, ничего не меняет. Или вы ждете от меня благодарности за то, что станете разбирать меня на части, кусок за куском?
— Глупый ребенок, который получает в кабинете врача леденец. Какой прогресс по сравнению с лабораторной крысой!
— Это унизительно! — Гарза вскочил на ноги и с силой ударил кулаком по перегородке. Его движения были стремительны, молниеносны. На какой-то миг Эвелин испугалась, что он нападет на нее. Она не сразу вспомнила, что это невозможно, а в следующую секунду в комнату уже вбежал Куш.
— Все в порядке? — спросил он, на всякий случай положив руку на дубинку, если вдруг потребует усмирить Гарзу.
Отчасти Эвелин желала в душе, чтобы он ее применил. Если кто и заслуживал пару хороших ударов, то это Гарза. Но Куш надеялся, что ей понадобится его помощь. Чтобы показать, что он был прав, когда пытался сорвать ее беседу с Гарзой. Кто знает, если он применит силу, доложит ли он затем об этом Фицпатрику?
— Мистер Гарза, вы готовы успокоиться? — спросила она. — Или вы предпочитаете, чтобы офицер Куш сопроводил вас обратно в одиночную камеру?
Гневно раздувая ноздри, Гарза выругался. Грудь его ходила ходуном, как будто он пробежал марафонскую дистанцию.
— Я не дам вам ковыряться в моей голове, доктор Тэлбот! — заявил он. — Мне наплевать на ваши теории, ваши суждения и на вашу праведность. Вы действительно считаете, что вы лучше меня?
Эвелин выгнула бровь, как будто не сочла его слова достойными ответа. Заметив это, Гарза буркнул:
— Я бы предпочел ваше отвращение.
— О, оно ваше, не сомневайтесь.
Он ненавидит ощущать себя бессильным, сделала она вывод. Многие психопаты легко обижались, болезненно реагировали даже на самый малый намек на упрек. Выходили из себя из-за любой мелочи. Однако ей казалось, что все гораздо глубже этих типичных поверхностных реакций. Гарза даже больше прочих, ему подобных, мечтал быть большим человеком, достойным уважения и восхищения окружающих.