— То есть вы собираетесь назад, в одиночную камеру? — подсказала она. — Или вы хотите, чтобы окончательное решение приняла я?
Гарза не удостоил ее ответом.
— Скажите мне одну вещь, — произнес он, помолчав. — Откуда вам известно, что это у меня не в порядке с головой? А не у вас? Или у этого козла?
Гарза большим пальцем указал на Куша. Тот поднял дубинку, но Эвелин жестом велела ему ее опустить. Куш даже не шелохнулся. Он вернулся на свой пост лишь после того, как Эвелин строго этого потребовала, однако остался стоять снаружи, наблюдая за ними в прорезь двери.
— Начнем с того, что я никого не убивала, — сказала она Гарзе.
— И я тоже, — с вызовом произнес Гарза, не иначе как рассчитывая вывести ее из себя. Видя, что она не клюнула на эту удочку, он пожал плечами и добавил: — По крайней мере никого, кто этого не заслуживал бы.
— То есть ваши бывшие жены заслужили смерть?
— Ну да, — спокойно ответил Гарза и пожал плечами.
— Все, кроме последней.
Он тотчас прищурился и впился в нее взглядом. Эвелин испугалась, что он снова начнет стучать кулаком по перегородке.
— Я уже говорил, что не намерен ее обсуждать.
Как же ей поступить? Отпустить его или же продолжить их разговор? Вдруг Гарза расскажет ей, почему он пырнул Хьюго, поведает о своих прошлых «подвигах»? Она же сумеет глубже заглянуть в его сознание. Увы, в ее ушах до сих пор звучала ее ссора с Фицпатриком. Мешал сосредоточиться и страх, что Хьюго умрет на операционном столе.
Нет, она не готова к тому, что может произойти, если она попробует надавить на Гарзу. Судя по кипе тестов, которым по просьбе отчаявшихся родителей Гарзу, когда он был «трудным» подростком, подверг нанятый ими специалист, с коэффициентом умственного развития у него было все в порядке. Если она хочет копнуть глубже, ей для начала нужно успокоить собственные расшалившиеся — нервы.
И все же она не могла отправить его обратно в камеру, не хотела упускать шанс услышать его мысли, пока утренний инцидент еще свеж в его памяти. Вдруг выяснится, что к этому как-то причастен Фицпатрик или кто-то из тех тюремных служащих, что имели доступ к приказам о переводе заключенных.
Согласно одному из бывших психологов Гарзы, работавшим с ним, когда тот впервые попал за решетку, Гарза был любитель поговорить. Ему нравилось быть в центре внимания. Эвелин подумала, а не дать ли ему такую возможность? Пусть он хвастается, пусть дразнит и подначивает ее, пусть говорит все, что ему вздумается — вдруг это поможет ей подобрать ключик к разгадке его личности и того, что случилось утром.