— Ты работал допоздна. Сейчас тебе не до того. И если у тебя… ну, ты знаешь… не встанет, я не обижусь. Просто обними меня, и все. Как прошлой ночью.
— Не встанет? — хохотнул он. — Вот это как раз таки не проблема. Просто я не смогу сдерживать себя, чтобы все получилось так, как надо. Буду нахрапистым, хотя должен быть нежным. Вдруг ты испугаешься или тебе будет больно?
— Прошлый раз ты подробно объяснил мне, почему ты отказываешься заняться со мной любовью, как будто я фарфоровая кукла.
— Я отлично помню, что я сказал. Но я сделаю это — если оно тебе нужно. Просто сегодня я слишком взвинчен, расстроен и…
— Что «и»? — подсказала она. Неужели он разуверился в ее способности забыть прошлое? С другой стороны, давала ли она ему такую надежду?
— Просто я хочу твердо знать, что ты не обидишься, если у меня получится не так, как ты надеялась. Пойми, я не могу обещать тебе нежности и терпения. Я сегодня не в том настроении. Ну так как?
Эвелин кивнула и подняла с пола ночную рубашку. Амарок задернул шторку душа, показывая, что разговор окончен. Увы, она не могла заставить себя сдвинуться с места. Да что там! Даже одеться. Ведь исполнение желания было так близко.
Вновь бросив ночную рубашку на пол, она шагнула к нему под душ. Он не отстранился, лишь прищурил глаза.
— Ты только все усложняешь, — предостерег он ее. Но прежде чем он успел что-то добавить, она обвила его руками за шею.
Она слышала, как он втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Видела, как он закрыл глаза. Однако он даже не пошелохнулся. По крайней мере пока она не прижалась к нему всем телом и, запустив пальцы в его волосы, не наклонила к себе его голову, чтобы поцеловать.
Их губы встретились. Она целовала его со всей страстью. Целовала так, как хотела целовать с той самой ночи в его постели. Амарок простонал. Его руки скользнули по ее спине, прижимая ее к нему.
— Наконец-то, — прошептала она. Нет, она не его подбадривала. Она праздновала победу над собой. — Думаю, ты прав.
— Что сейчас не тот момент? Надеюсь, что нет, — проговорил он, когда она оторвала от него губы.
Эвелин отстранилась от него, чтобы ему улыбнуться. Как же приятно ощущать себя такой смелой!
— Нет, я насчет того, что обязательно встанет.
— Если бы нет, я просто себя бы не уважал.
Его губы коснулись ее шеи, и он слизнул с нее капельки воды. Пар за занавеской был густым и обволакивал их, словно одеяло — единственное одеяло, в котором они нуждались. Амарок наклонился, чтобы поцеловать ее грудь.
— М-м-м… ты такая вкусная, — прошептал он, закончив целовать одну ее грудь и переключая внимание на другую.