Фицпатрик пожал плечами.
— Хорошо, проверяйте что хотите, но могу вас заверить, что это будет пустая трата времени. Куда, по-вашему, пойдет заключенный, если бы даже ему удалось сбежать? Тут вокруг нас снежная пустыня.
Фицпатрик произнес слово пустыня так, словно хотел сказать «ад на земле». При этих словах на щеке Амарока дернулась мышца. Эвелин же устыдилась, что прошлым вечером, разозлившись на то, что машина не заводится, она проявила по отношению к сержанту такую же бестактность. Неудивительно, что тот не испытывает теплых чувств к Ганноверскому дому и к тем, кто им руководит. Их высокомерие оскорбляло местных жителей, равно как и высказываемое вслух мнение, насколько лучше Хиллтопа те края, откуда они прибыли.
— Доктор Фицпатрик имеет в виду, что их привезли сюда издалека и они совершенно не знают местности.
Эвелин попыталась было несколько смягчить слова Фицпатрика, но, заметив, как сверкнул в ее сторону глазами Амарок, поняла, что лучше этого не делать.
— Я понял, что он имеет в виду.
Впрочем, даже если ее коллега и понял, что допустил бестактность, извиняться он не собирался. Наоборот, продолжил беседу в той же высокомерной, снисходительной манере.
— Как, по-вашему, сержант, беглец может выжить в такой мороз?
— Возможно, он и не выжил, — ответил Амарок. — Возможно, он уже мертв, как и его жертва. Но не исключено, что он смог получить от кого-то помощь и сейчас жив и здоров.
На лице доктора появились скептические морщинки.
— И кто же, по-вашему, ему помог?
— Какой-нибудь добрый самаритянин, который решил, что ему повстречался сбившийся с пути странник.
Эвелин сразу же припомнила слова Хьюго: «Не все убийцы в Ганноверском доме заперты в камерах». Было ли простым совпадением, что он высказал свое предположение как раз накануне первого убийства, совершенного в Хиллтопе за десять лет? Или ему действительно что-то известно?
И не мог ли он сам быть каким-то образом причастен к нему?
— Что бы вы там ни думали, — продолжал Фицпатрик, — тот, кого вы ищете, не из числа наших заключенных. Отсюда просто так не выбраться.
— Возможно, самостоятельно — да, им отсюда не выбраться, — согласился Амарок. — Но ведь их навещают друзья, подруги, родственники.
— Крайне редко, — ответил Фицпатрик. — У этих людей контакт с внешним миром очень слабый. По крайней мере с тех пор, как их поселили здесь.
— А как насчет кого-то из персонала? — спросил Амарок. — Ведь могут завязаться дружеские отношения. Связи.
Фицпатрик покачал головой.
— Исключено. Все сотрудники прекрасно понимают, чем рискуют.
— Подобные вещи происходили и раньше, в других тюрьмах. Люди способны на безумные поступки из-за любви. Из-за денег. Просто от скуки. И по множеству других причин.