На Фицпатрика его слова не произвели ни малейшего впечатления.
— Вам следует расширить поле вашего поиска, сержант. К сожалению, на убийство способны отнюдь не только наши заключенные.
— Однако ваши заключенные — единственные из тех, кого я знаю, кто на деле доказал эту свою способность, — нашелся Амарок.
— Вы весьма недвусмысленно выразили свое отрицательное отношение к нашему пребыванию здесь. — Как обычно, Фицпатрик очень четко выговаривал каждое слово в сказанном. — Вы не желаете нас у себя видеть. Но вам не удастся свалить вину за происшедшее на Ганноверский дом.
Дальше так продолжаться не могло. Эвелин решила прервать перепалку, пока их разговор не зашел слишком далеко.
— Мы устроим внеочередную перекличку. Вот и все.
Внимание Фицпатрика переключилось на нее.
— Ну, конечно, как-то надо же ублажить сержанта. Почему бы и нет? Нам не о чем беспокоиться.
И, повернувшись, он направился к выходу. Но Эвелин окликнула его.
— Все остальное в порядке?
— Разумеется. — По тому, как он взглянул на сержанта, было ясно, что его следующие слова предназначаются именно Амароку. — Ганноверский дом с первого дня своего существования является образцовым учреждением.
Враждебность, заметная в жестах и движениях Амарока, заставила Эвелин в мыслях вернуться к тому, о чем она думала, выходя из своей комнаты прошлым вечером. Да, он действительно чертовски привлекателен, но во всем остальном он бесконечно далек от нее. У него совершенно иные взгляды на жизнь, и ему неприятно присутствие Ганноверского дома в их городке.
— Пожалуйста, прости доктора Фицпатрика, — сказала Эвелин, когда тот ушел. — Знал бы ты, каких трудов стоило нам организовать Ганноверский дом. Конечно, он будет всеми средствами защищать свое детище.
— Твой Фицпатрик — напыщенное дерьмо, — пробормотал в ответ Амарок.
Эвелин боялась, что и к ней Амарок относится примерно так же. Как и другие жители этих мест. Для них она тоже чечако. Сделав вид, что не расслышала его оскорбительный комментарий, Эвелин повела сержанта в свой кабинет.
Как и у других ассистентов, у Пенни в приемной части учреждения имелся свой крошечный кабинетик. Заметив Эвелин и Амарока, Пенни, говорившая в этом момент по телефону, помахала им рукой. Эвелин помахала ей в ответ, а сама задалась мысленным вопросом, заметила ли ее ассистентка, что она пришла на работу в той же одежде, что и накануне. Эвелин не могла избавиться от чувства, что вчерашний костюм как бы намекает на ее близкие отношения с Амароком.
В чем бы ни уличала ее совесть, сейчас ей приходилось беспокоиться о гораздо более существенных вещах, нежели случайная связь с более молодым мужчиной, пусть даже в Хиллтопе он важное должностное лицо, с которым ей придется довольно часто сталкиваться.