Тем более с неработающей сигнализацией.
— Если хочешь, можешь пожить у меня.
А вот это уж нет, спасибо, особенно после их недавней стычки. От одной только мысли у нее по коже заползали мурашки.
— Спасибо за предложение, но Амарок сегодня утром уже перевез мои вещи в себе. Я поживу у него несколько дней, пока… пока не пойму, что происходит. А Пенни тем временем позаботится о Зигмунде. Дело в том, что у Амарока есть собака. Вряд ли пес будет рад кошачьему обществу.
Похоже, Фицпатрик оскорбился ее отказом.
— То есть ты предпочитаешь пожить у него, а не у меня или у кого-то из своих коллег? — добавил он, чтобы скрыть свое разочарование.
— У него есть пистолет, и он умеет им пользоваться.
— Сейчас у многих есть пистолет, в том числе и у тебя самой. Ты умеешь стрелять. Ты сама мне об этом говорила. К тому же ты почти не знакома с этим сержантом. Сомневаюсь, что тебе будет у него комфортно. Как насчет Стейси?
В иных обстоятельствах единственная женщина в их команде была бы самым подходящим выбором.
— Я звонила ей, прежде чем уехать из дома. Она все еще больна.
— Вряд ли она станет возражать против твоего присутствия. Более того, с тобой ей будет не так одиноко.
— У нее есть муж и питбуль.
— Ты можешь переехать к Стейси, когда ей станет — лучше.
Не успела Эвелин возразить, что таких планов у нее нет, как Фицпатрик спросил:
— Ты не в курсе, когда она вернется на работу?
— Нет. У моей бабушки когда-то был опоясывающий лишай, и я знаю, что это может тянуться долго. По словам Стейси, ей еще примерно пару недель нужно будет принимать болеутоляющие препараты.
— Еще есть Русс. У него наверняка найдется для тебя — место.
— Тим, прекрати. Меня вполне устраивает пожить у Амарока.
Фицпатрик стряхнул с брюк пылинку.
— Я всего лишь пытаюсь тебе помочь.
Разумеется.
— Я это ценю.
— Ты сказала Стейси, что тут у нас происходит? — спросил он.
— Да, я предупредила ее.
Фицпатрик хмуро кивнул.
— Правильно сделала, но все равно я не могу понять, зачем тебе переезжать к сержанту Мерфи, если ты можешь пожить у кого-то из нас.
Эвелин проигнорировала нотки осуждения в его голосе. Помимо явной ревности, он откровенно считал, что ей не к лицу иметь дело с кем-то вне их узкого профессионального круга.
— Он живет ближе всех к тюрьме. Я же смогу быть в курсе того, как продвигается расследование, а также при необходимости оказать ему посильную помощь.
Фицпатрик скептически выгнул бровь.
— И это все? Или между вами что-то есть?
Ее личная жизнь его не касается. Эвелин крайне удивило, что он вообще задал такой вопрос, учитывая то, как быстро он дал задний ход, когда она отвергла его ухаживания.