– Вася Пупкин, известный среди бомжей кутюрье, – огрызнулась Тамара. – Я тебя с ним познакомлю.
– Правда? – В глазах Сашеньки замигал стробоскоп счастья. – Только вы оговорились, наверное? «Среди бомонда» хотели сказать?
– Вы меня будете кормить?! – насупилась посетительница. – Или так и будете на пару оскорблять невинную жертву?
– Ой, папа, а где жертва? – закрутила светлой головкой Саша.
Брок хотел было ответить, но почему-то промолчал. Недостающие части мозаики никак не выходили у него из головы… Что-то тут было не так – теперь он ясно это чувствовал. Перед мысленным взором проскакала лошадь с безголовым всадником. Брок помотал головой, отгоняя видение.
– Можешь выбрать сама, – грозно двинулась к девушке Тамара. – Или ты, или твой папа! Или оба сразу!.. То есть, обе… обои…
– Сухая штукатурка! – провел по стене ладонью Брок.
– Тьфу ты! – сплюнула Тамара и остановилась. – Столько времени зря потеряла! Пока, веселая семейка! – Она помахала ручкой и направилась к двери. – Здоровья не желаю, поздно уже.
– Да нет же, как раз время обеда! – кинулась за женщиной Сашенька. – Покушайте с нами, прошу вас! Вы же хотели!..
– А что у вас в сумке?.. – остановила занесенную ногу Тамара.
– Борщик, котлетки, картошечка… – стала загибать наманикюренные пальчики девушка.
– Борщик?!.. – вздрогнул сыщик и побледнел.
– Да, борщик! – с вызовом ответила Саша. – Что ты этим хочешь сказать, папа?
Брок расплылся в улыбке:
– Я хочу этим сказать, что буду счастлив видеть за нашим столом несравненную госпожу Хитрюгину! – Затем он подошел к дочери и, делая вид, что помогает разгружать сумку, зашептал: – Дочурка, ты не помнишь книжку?.. Ну, где всаднику голову отрезали? Что с ней потом сделали?.. Пришили кому-нибудь?
– Книжку помню, – прошептала в ответ Сашенька, – но никому там голову не пришивали. Кому ее там было пришивать? Лошади, что ли?
– Ой, точно, лошади!.. – обрадовался было Брок. – Или нет… Кажется, там самого всадника пришили к лошади…
– Это уже книжка про кентавра получается, – тихонечко фыркнула Саша. – Ты все перепутал, папочка! Головы пришивали в другой книжке. «Голова профессора Доуэля» Александра Беляева.
– Точно! Точно! Ура-ура! Я вспомнил, теперь я всё вспомнил! – заплясал вокруг дочери Брок. – Ай да умница ты у меня!
Тамара, наблюдавшая эту сцену, лишь скорбно покрутила у виска.